Юрий Долгорукий и византийская принцесса. Павел Загребельный

не бог, – подлил себе пива Юрий, – реки не смогу заморозить. Давно бы уже должна наступить зима, да медлит. Может, Изяслав умолил бога, чтобы он отрезал нас на какое-то время от Чернигова и Киева, пока там Мстиславичи жгут города.

      – Пошел бы и по этой воде, – вздохнул Андрей, – пусти меня, отче, пробьюсь.

      – Знаешь вельми хорошо, что не отпущу тебя. И никого не отпущу, пока дорога не установится. Много уже мы ходили туда, да все без толку. Вот Ростислава еще пошлю.

      – Почему Ростислава? – подскочил Андрей.

      – Взгляни-ка на него: князь из князей! Он самим своим видом нагонит страху на Мстиславичей, придут они поклоняться и целовать руку.

      Ростислав и впрямь положил на стол толстую, белую, холеную руку, хоть тотчас же и целуй кто хочет.

      – Я пойду, – сказал он, небрежно цедя слова, – почему бы мне не идти? Который уж год сижу без земли. Могло и надоесть. Унижает мое достоинство жить такими харчами, князь Юрий. Но уж коли пойду на юг, то не сяду ни в Курске, ни в Чернигове, ни в Переяславе, а ударю на Киев! Добуду тебе золотой Киевский стол одним махом!

      – Любо мне слушать такую речь, но увижу ли Киевский стол и гоже ли мне думать о том дне, сыновья мои? – вздохнул Юрий, и только Дулеб уловил в этом вздохе что-то напускное, а оба младшие князья встревожились не на шутку и почти одновременно воскликнули:

      – Что с тобою, княже? Что?

      – Вот, – указал Юрий на Дулеба, – посланец от Изяслава. Посол и судья. Назвал меня убийцей.

      – Тебя? Убийцей? – Андрей вскочил из-за стола, взялся за меч.

      Ростислав тоже пошевельнулся угрожающе, и в этом движении было куда больше угрозы, чем в намерении Андрея достать из ножен меч.

      – Скажи им, лекарь, пусть знают.

      – Можно и сказать, – Дулеб снова был спокоен и непроницаем. Он уже и не рад был, что встрял в это тяжелое дело, почему-то все больше и больше сомневаясь в основательности своих подозрений в отношении руки Юрия в киевском убийстве, но эти молодые князья немного раздражали его, они вели себя так, будто за всю жизнь свою не допустили ни одной несправедливости. Поэтому Дулеб твердо и убежденно повторил сыновьям то же самое, что вчера поведал их отцу, но последствия от этого сегодня были вовсе не такие, как вчера.

      Ростислав улыбнулся с презрением, Андрей метнулся туда и сюда, не глядя на Дулеба, крикнул:

      – Эй, там, принесите-ка мой лук!

      Отрок принес Андрею лук, князь не взял его в руки, велел отроку:

      – Натяни!

      Тот стоял, недоуменно посматривая на князя.

      – Кому сказал! – топнул ногой Андрей.

      Отрок молча попытался согнуть лук, но у него ничего не получилось.

      – Позови кого-нибудь посильнее!

      Тот выбежал, через минуту возвратился с дружинником, сильным, как тур, тот повозился с луком чуточку дольше, но и он ничего не мог сделать.

      – Видел? – выпроваживая взмахом руки дружинников, спросил молодой князь у Дулеба. – Может, хочешь попробовать?

      – А