Женщины принца Сигваля. Екатерина Бакулина

Как раз то, что ценят солдаты.

      «Да здравствует Сигваль!»

      Он улыбается и машет им.

      Потом, в центре лагеря, он спрыгивает с лошади, помогает Оливии. Она старается не шарахаться больше.

      – Тебя проводят сейчас, – тихо говорит он. – Покажут шатер, где ты можешь отдохнуть, принесут ужин. Если что-то нужно – говори.

      – Хорошо.

      Он кивает, отходит.

      Его очень быстро окружают люди, что-то говорят, уводят в сторону…

      Ее тоже уводят, Хенни следом несет вещи.

      И… все.

      Отдых и ужин, они с Хенни одни.

      Где-то там – веселый шум и даже музыка. Сигваль тоже где-то там.

      Если выглянуть, можно увидеть, что Юна оставили следить за ней, он сидит напротив ее шатра, у высокого столба со штандартом Сигваля. Можно выйти, но… зачем? Ей ничего не нужно. Даже для любопытства она слишком устала, это был невероятно тяжелый день. Лучше отдохнуть.

      Никто не придет к ней? Можно просто лечь спать.

      Это ведь не их общий шатер с Сигвалем? Он вполне может не дожидаться свадьбы… но нет. Здесь все, совершенно точно, приготовлено для нее одной.

      Можно поспать, но расслабиться непросто.

      Непросто разобраться, как жить дальше, как себя вести.

      Она так и ложится на постель, не раздеваясь, на одеяло сверху, только сняв сапоги. Очень долго лежит, пока не становится совсем темного, вертится с боку на бок, но не может заснуть.

      В лагере постепенно стихают шум и голоса. Даже слышно, как ночная птица кричит у реки. Далекие разговоры…

      Но что-то не дает покоя.

      В конце концов, Оливия встает. Выглядывает… Подышать? Она сама не понимает зачем.

      Там, где сидел Юн, сейчас сидит Сигваль. Просто так сидит на земле, один. Просто сидит. Почему? А как же… Когда Оливия выглядывает, он поворачивается к ней. Она делает шаг, и он быстро поднимается на ноги. К ней.

      Хочет что-то сказать? Если ему есть что сказать, то, наверно, лучше… сейчас…

      Она не понимает. Тоска болью отдается в груди.

      Сейчас…

      Подходит сама.

      Останавливается в двух шагах, и он делает шаг навстречу.

      – Ты чего не спишь? – тихо спрашивает он. – Все нормально?

      – Да, – говорит она. – А ты?

      Он пожимает плечами. Пытается улыбнуться, но у него не выходит. Все улыбки напоказ закончились.

      Тогда он просто делает еще один маленький шаг к ней… полшага.

      – Хочу поговорить, но не могу придумать, что сказать тебе, – говорит, глядя ей в глаза.

      Честно.

      Оливия тоже не знает.

      Оправдываться он не станет. «Мне жаль», «я не хотел» – это все не то. Это легко сказать, но в этом нет никакого смысла. Как нет смысла в «я сделал то, что считал правильным», и «она сама виновата». Последнее – совсем цинично. Он не станет.

      Что остается еще?

      Она тоже не знает.

      Это слишком…

      – Сегодня утром я была почти рада уехать с тобой, – говорит она. – Когда ты зашел за мной… Я была рада.

      Хоть с