Сапоговские рулады. Петр Овчинников

решил отомстить за издевательство.

      Впредь, Серёга, обходись без экспромтов и действия совершай только после предварительного анализа. Здравое решение натолкнуло на изучение содержимого стола и своего рабочего места. Телефон я поспешил отключить, боясь снова вляпаться в историю. Около стола стоял стул с подушечкой в горошек, её предшественница подкладывала для нежного ощущения при сидении. Двустворчатый платяной шкаф, ещё два стула, пустая полка и портрет Леонида Ильича при полном параде завершали нехитрую меблировку. На окне благоухали какие-то легкомысленные цветочки, они явно не вязались с решеткой на нём. Наслышанный о рисковости торговой профессии в нашем отечестве я подумал, что это суровое напоминание дало возможность Нине Петровне доработать до пенсии.

      Со священным трепетом выдвинул верхний ящик стола и обнаружил в нём книгу жалоб, на которой лежал засохший кусок колбасы. Стоп! Когда меня начальник презентовал книга была в торговом зале, зачем её убрали?

      Я решительно направился водружать этот важный документ в месте, доступном «советскому покупателю». По пути из любопытства заглянул в «мясную». Колода стояла уже вертикально и выглядела по-габрильянцу. Иван Васильевич сидел на ней и пил пиво из горлышка. – С устатку Ильич, Васильевна угостила. – Про угощение в институте не обучали,

      пришлось сориентироваться на месте и показать своим видом, что затем и зашёл, дабы сделать умельцу аналогичное предложение.

      Выйдя в зал /халат я снял, чтобы слиться с народом, которого побаивался/, направился к законному месту книги, но приблизившись, по дуге взял курс обратно, чуть не сбив с ног маленькую старушонку, которая гневно обвиняла в воровстве девицу за прилавком, требуя подать «жалобную книгу». Она из-за маленького росточка не могла до неё дотянуться. Да, к моему изумлению, книга, которую я вроде нёс, оказалась на месте!

      Отделавшись от скандальной бабушки, ибо оскорблённая толчком, боевой пыл она перенесла на меня, скрылся в недосягаемой зоне. Бабка заронила зёрна озлобленности к себе, а в своём лице и ко всем покупателям, хотя покупатель, как известно, всегда прав. Но в данном случае, с этой догмой я не мог согласиться: отвратительная старуха обозвала меня сопливым засранцем. Кое-как успокоившись, пошел прояснять обстановку с книгой к Непряхиной. Поистине, сегодняшнее расположение звёзд мне не благоприятствовало.

      – Сергей Ильич, мы поразмыслили и вторую завели. Зачем, позвольте спросить, реагировать на бред какого-то прощелыги? Его, видите-ли, не так обслужили! – Ольга Васильевна брезгливо поджала губы и налила себе стакан пива. – Купил- и выкатывайся. Нет! Нагадить в книгу ему надо. Пусть испражняются в одну, а эта для приличных людей. – А если вскроется обман? Отвечать директору, – я не заметил, как смирился с двусмысленной ситуацией и искал путь, чтобы за это не отвечать. – Вы не волнуйтесь,