Путешествие в бескрайнюю плоть. Ринат Валиуллин

мне бы длинные ноги.

      – Куда ещё длиннее?

      – Тогда можно было бы не выходить на улицу, отпускала бы только ноги.

      – И где бы я их потом искал? Вы не видели, тут стройные ноги не пробегали?

      – Весной их полно на улице. Кругом одни ноги и груди.

      – Серьёзно? Может, я живу не в том районе. Сейчас проверим. Шикарный вид из твоего окна. Я открою – послушать город?

      – Конечно.

      Под ногами широко и непринуждённо валялся его центр, протягивая мне в окно неорганизованный букет звуков, как из оркестровой ямы перед концертом. По кровеносной системе улиц, как участники вечного марафона, беспощадно двигались люди, обутые в железные сапоги, ботинки, кроссовки, бахилы, тапочки б/у и совсем новые, грязные и блестящие, странные и иностранные, разных цветов и размеров – машины с одинаковым любопытством мчались и туда и обратно. Дела были разбросаны повсюду, и каждый пытался найти своё. Земля культурно поросла камнями зданий, каждый из которых – личность, создающая пространство, убери его – пропадёт и оно. Среди них гуляли люди, тоже личности, убери их – и пространства станет больше. Скорее всего, они и не гуляли вовсе, а спешили. В городе люди всё время спешат и всё время опаздывают, им не удержать навязанный ритм. Это не зависит ни от желания, ни от расстояния, ни от скорости. Всё дело в том, что время независимо.

      – А из твоего окна что видно?

      – Помойку и немного неба. Сегодня утром я видел, как двое ковыряются в мусорном контейнере, выбирают вещи, выброшенные городом, человечеством, самой природой. Тихо падал дождь на их красные азартные лица, неужели кто-то сказал им, что выбросил вчера случайно чулок с деньгами? Видимо, это хобби, как ходить по грибы. Потому что иногда я встречаю ковыряющихся там пенсионеров.

      – Может, они ищут там жизнь, выкинутую случайно в спешке?

      – Может, обнаружили потерю, когда посмотрели в зеркало, лицом, сдавленным обстоятельствами и тупыми предметами. И так каждое утро, я вижу один и тот же фильм в окне. Нет, видимо опять не нашли, ничего похожего, кроме алюминиевых банок, которые они плющат ногами, как будто чеканят автопортреты. Только творчества в этом немного.

      – Когда голодно, не до творчества. Лица у них действительно размыты, словно хотят стереться в плоскость, уйти в горизонт.

      – Так или иначе, некоторые люди встречаются в кафе, некоторые – на помойках, такие разные и такие одинаковые.

      – У тебя несколько мрачное представление об окружающем мире. Почему я этого не вижу? Может, не обращаю внимания?

      – Это реализм. Его нельзя увидеть, можно только почувствовать, потому что каждый видит только то, что хочет видеть. Думаешь, отчего люди теряют зрение – просто не хотят видеть то, что очевидно.

      – Теряют слух оттого, что не хотят слышать?

      – Или надевают наушники. Теряют желание от того, что больше не хотят. Ты живёшь на другой стороне мира, ласковой и яркой, с родителями и пирожками, с заботой и пониманием, с отоплением и удобствами, со связями и стартовой площадкой.

      – Ты хочешь сказать, любовь не греет, греют батареи?

      – Главное, чтобы они не разрядились, твои