Путешествие в бескрайнюю плоть. Ринат Валиуллин

расскажет, какой я хороший.

      – Слушай, мне ещё в книжный надо зайти, кое-что посмотреть для домашнего чтения по английскому.

      – Пошли, люблю между полок слоняться, в запахе типографии. Мне нравится в этом слове первая часть: мы тут типа графили для вас, типа столько умных книг для вас написали.

      – В книжном сегодня аншлаг. Тебе не кажется, что люди слишком много читают? Неужели это действительно помогает им жить?

      – Скорее, выжить.

      – Откуда столько пессимизма?

      – Выжать из жизни всё. Весёлые человечки треплют книги, они вытряхивают из них чью-то чужую истину. Наверное, своя опротивела, и рассуждают: «Вот так я хотел бы жить, а вот так – умереть, а это возбуждает, хотя и пошлость», смотрят на обложку, потом – на цену, потом – на тираж, и ставят обратно.

      – Пошлость возбуждает сильнее, чем красота.

      – Потому что её можно потрогать, она всегда голая, а красоту ещё надо раздеть.

      – Но это же дорого.

      – Если ты про свою, то да, это дорого, мне даётся дорогой ценой.

      – Ты слишком медленно раздеваешь.

      – Просто я не тороплюсь.

      – Да нет, ты боишься.

      – Да – я трус, тушуюсь перед прекрасным. Чёрт, ты связалась с трусом. Та, что спряталась за трусами, связалась с трусом. Ок, сегодня я тебя возьму.

      – Как эту книгу?

      – Да, ты станешь моей настольной книгой, нет, лучше – надиванной, я буду читать тебя от корки до корки днём и ночью.

      – Тогда уж до икорки.

      – Ты эту решила взять?

      – Нет, у этой мне не понравилась обложка.

      – А вовнутрь ты заглянула?

      – Название слишком много говорит за себя. Какие странные имена у книг!

      – Не то, что у нас.

      – Они уникальные, по ним можно определить, что внутри, по человеческим – никогда. Имя Мэри… Ничего не говорит, никакой информации. Выстраивай дальше отношения, чтобы что-то узнать, убивай время, нервничай, жди звонка… Не факт, что ещё повезёт.

      – Поэтому у книг больше шансов стать нарицательными. Ты не преувеличивай своё значение – будешь неуязвима, зачем тебе эти нюансы, детали личной жизни, есть девушка Мэри. Хочешь? Бери, открывай, листай. Не хочешь – положи на место.

      – Если каждый, кому я приглянусь, начнёт меня брать, что от меня останется? Меня и так раздражают люди. Их тут слишком. Но я в отношениях с человечеством. Взять бы всех и бросить.

      – Не разбрасывайся, у тебя всё в единственном экземпляре, и я тоже.

      – Смотри как обильно Донкова на Достоевского легла, всем телом положила на обе лопатки – на полке под несколькими книгами Донковой лежал томик классика.

      – Фолк, перестань пошлить.

      – Чувствую, не отпустит, современное искусство тоже требует жертв. Смирись, классик, и отдайся.

      – Фолк, перестань пошлить. Лично мне нравятся её романы, лёгкие и интересные. Не грузят.

      – Судя по фамилии, ей должно нравиться снизу. На дне.

      – Вот ты привязался, «На дне» Горький, но не в моём вкусе.

      – Почему? Ранний очень