Рецепт дворцового переворота. Книга шестая. Ирина Костина

он теперь рыцарь её сердца.

      – Сергей Миних?!

      – Да! А вчера героем двора стал Александр Голицын, отличившийся дипломатическими способностями в Константинополе. И уже сегодня Анастасия решила, что отныне её сердце будет принадлежать ему.

      На Петьку было жалко смотреть:

      – Это правда?! – пролепетал он, погружаясь в уныние, – Она любит Александра Голицына?

      – Пф!! Уверяю тебя, это ненадолго! – Настя прижала руки к груди, – Ведь только что началась война со Швецией. Могу побиться об заклад, что следующий, в кого она влюбится, будет тот, кто станет героем шведской войны.

      Настя, выговорившись, внезапно стушевалась:

      – Прости, Петя, – покаянно вздохнула она, – Всё-таки, я не должна была тебе всего этого говорить. Мне очень стыдно!

      Трубецкой по-приятельски взял её за руку:

      – Не кори себя. Я же поклялся, что не проболтаюсь…

      дом князя Н. Ю. Трубецкого

      Петька вошёл в гостиную, застав там Анну Даниловну, вышивающую на пяльцах и отца, читающего газету. И, одёрнув мундир, заявил решительно с порога:

      – Отец! Я хочу на войну!

      – Что? – Никита Юрьевич оторвался от чтения, в недоумении уставившись на сына и предполагая, что ослышался.

      – Прошу тебя, поговори с фельдмаршалом Ласси о том, чтоб он включил меня в свой корпус, отбывающий завтра в Выборг! – настойчиво велел сын.

      Трубецкой-старший переглянулся с супругой и уточнил у Петра:

      – Ты это серьёзно?

      – Разумеется!

      – Петруша! Какой же ты молодец!! – радостно воскликнула Анна Даниловна и улыбнулась супругу, – Никита Юрьевич, полюбуйся, какого достойного сына ты воспитал. Ты можешь им гордиться!

      Он пожал плечами и хмыкнул:

      – Да. Но, право, я немного удивлён.

      – Чему?! – бравировал Петька, – Разве я не для этого учился в Академии? Чем я ещё могу сейчас заняться, будучи в чине прапорщика, как не защищать Отечество, когда оно в опасности?!

      – Что ж, будь по-твоему, – покорился тот, – Я сегодня же передам Ласси твою просьбу. Уверен, он не откажет.

      – Спасибо, отец.

      трактир «Остерия»

      Возвращение Голицына из турецкой экспедиции друзья отмечали в полюбившемся им трактире «Остерия». Митяй хвастался, что за участие в посольском походе, по рекомендации генерала Румянцева, будет вскоре пожалован из прапорщиков в поручики, а так же в красках описывал диковинные блюда с персидских застолий и прелести восточных красавиц. В подробностях поведал об убранстве шатра Гаджи-хана, где ему довелось побывать, и о красоте многочисленных наложниц хана.

      Друзья, как всегда, потешались над ним:

      – Митяй неисправим! Кроме женщин, ничего не видел!

      – Видели бы вы, как они танцуют!! – оправдывался тот, – И главное – что на них надето!!

      – И что же?

      – Да в том-то и дело, что почти ничего!!! – Голицын мечтательно закрыл глаза, – Эх! Я бы не отказался пожить, как султан. Воображаете? У него десять жён, и двадцать наложниц!!

      – Да.