Нет цветов у папоротника. Книга седьмая. Ирина Костина

сватать идёт!!

      – О, как! – Степан Васильевич усмехнулся, – Что ж, неплохая партия. Он ведь внуком приходится генералу-фельдмаршалу?

      Но Настя отчаянно бухнулась к нему в ноги:

      – Не отдавайте меня!!!

      Степан Васильевич удивился:

      – Вот чудачка! Чего испугалась-то? Дело житейское. Сладим, как полагается.

      Но Настюха кинулась в слёзы:

      – Папенька, родненький! Прошу тебя! Не отдавай!!!

      – Чего-то я не пойму. Вы с Николаем вроде дружны были. Он письма тебе слал.

      – Ну и что!

      – «Ну и что»?! – нахмурился Лопухин, – Это как же прикажешь понимать?!

      Она стыдливо потупила взгляд:

      – Я другому обещалась.

      – Вот так новость! – поразился отец, – Кому? Если не секрет?

      – Васе.

      – Какому ещё, такому Васе?!

      – Микурову.

      – Микурову?! – обомлел Степан Васильевич.

      – Да.

      – И давно это вы с ним… сговорились?

      – Я его одного люблю! И другой мне никто не нужен!! Уж лучше сразу в монастырь!!

      Степан Васильевич был тронут до глубины души:

      – А Василий-то, чего же, молчит? Где он сам-то? Сказывали, что из ссылки воротился.

      – Воротился.

      – Ну?!

      – Ещё пока мы были в Петербурге, он уехал в Москву в драгунский полк. Мы условились с ним, что он у командира получит разрешение на отлучку, и вернётся руки моей просить. Я ждать его обещалась!!

      – И где же он теперь?

      – Бригадир его отправил на войну со шведами.

      Лопухин тихонько усмехнулся:

      – Вот сорванец! Опять воюет, значит! – и поманил пальцем Настюху, – Пойди сюда, горе моё луковое.

      Крепко обнял дочь, поцеловал её в макушку:

      – Не тужи, дочка. Вернётся! Василий – парень бравый, из любой передряги выйдет. А ты, раз обещала, ничего не поделаешь – жди!

      – Я жду, – всхлипнула Настюха, вытирая кулаком слезу.

      Степан Васильевич неожиданно развеселился:

      – Эх, кабы жив был Данила Власьевич, расцеловал бы тебя сейчас пятикратно! Мы ведь с ним даже и мечтать не могли, чтоб вот так его сын, да моя дочурка…

      – Так, стало быть, ты, не против? – робко спросила она.

      – Шутишь?! Я за всю свою жизнь ничему так не радовался, как теперь!!!

      В кабинет, распахнув широко дверь, ворвалась Наталья Фёдорова:

      – Степан! Там князь Гагарин пожаловал с офицерами! – выпалила она с порога, – Ой! Чует моё сердце, племянника сватать пришёл за нашу Настасью! Одевайся! Идём встречать!

      И только тут заметила притихшую подле отца дочь:

      – Настюша! И ты здесь? Вот хорошо. Пойди, оденься понаряднее. Да пусть Дашка с Матрёной тебя причешут.

      Степан Васильевич поднялся, оправил кафтан. Подмигнул дочери:

      – Настюха! Сиди здесь. Ничего не бойся.

      – Да ты что говоришь-то, Степан? – удивилась Наталья Фёдоровна, всплеснув руками, – Что ж