Избранное. Том 2. Повести, детективы. Валерий Касаткин

сжал гармонь. Он видел, как стоящие неподвижно зрители сжимали кулаки, а некоторые раненые вытирали скупые слёзы. Егор улыбнулся и запел:

      Бьется в тесной печурке огонь,

      На поленьях смола, как слеза,

      И поет мне в землянке гармонь

      Про улыбку твою и глаза.

      Про тебя мне шептали кусты

      В белоснежных полях под Москвой.

      Я хочу, чтобы слышала ты,

      Как тоскует мой голос живой.

      Ты сейчас далеко-далеко.

      Между нами снега и снега.

      До тебя мне дойти нелегко,

      А до смерти – четыре шага.

      Пой, гармоника, вьюге назло,

      Заплутавшее счастье зови.

      Мне в холодной землянке тепло

      От моей негасимой любви.

      Аудитория, расслабившись после этой песни, взорвалась бурными аплодисментами. Егор воспрянул духом и снова запел:

      Синенький скромный платочек

      Падал с опущенных плеч.

      Ты говорила, что не забудешь

      Ласковых, радостных встреч.

      Порой ночной

      Мы распрощались с тобой…

      Нет больше ночек!

      Где ты платочек,

      Милый, желанный, родной?

      Помню, как в памятный вечер

      Падал платочек твой с плеч,

      Как провожала и обещала

      Синий платочек сберечь.

      И пусть со мной

      Нет сегодня любимой, родной,

      Знаю, с любовью ты к изголовью

      Прячешь платок голубой.

      Письма твои получая,

      Слышу я голос живой.

      И между строчек синий платочек

      Снова встает предо мной.

      И часто в бой

      Провожает меня облик твой,

      Чувствую, рядом с любящим взглядом

      Ты постоянно со мной.

      Сколько заветных платочков

      Носим в шинелях с собой!

      Нежные речи, девичьи плечи

      Помним в страде боевой.

      За них, родных,

      Желанных, любимых таких,

      Строчит пулеметчик за синий платочек,

      Что был на плечах дорогих.

      Егор допел песню и почувствовал, как рана на груди снова заныла, а на лице выступил холодный пот. Но бурные аплодисменты и овации зрителей заставили Алексеева забыть о боли, и он снова запел, но не так сильно, как прежде, растягивая гармонь.

      Валенки да валенки,

      Ой, да не подшиты стареньки

      Лечащий врач Егора, видя состояние пациента, подошла к нему и обратилась к аудитории:

      – Дорогие друзья, давайте ещё раз поблагодарим боевого и мужественного разведчика за то, что он, превозмогая боль, доставил нам огромную радость своим выступлением. К сожалению, я вынуждена прекратить концерт. Товарищ Алексеев нам нужен живой и, я уверена, он скоро ещё не раз перед нами выступит. Всем спасибо.

      В зале раздались аплодисменты. Егор взял под мышку гармонь, поклонился и ушёл в свою палату. Лёжа в кровати, после осмотра раны врачом, Егор подумал: искусство, как и женщина, тоже великая сила, которая поднимает дух бойцов и веру их в победу и в то, что они не зря страдают от ран и погибают, защищая свою землю, свою Родину.

      ГЛАВА