А ночь была как музыка, как милость. Валерий Столыпин

семейными ритмами.

      Хоть и была она не робкого десятка, незнакомые звуки в ночной тишине, усиленные вконец испорченным настроением и грустными мыслями вызывали тревожные ассоциации, дурные предчувствия, неприятный холодок в недрах живота и суеверный страх, заставляющий прислушиваться.

      Шумно пролетевшая мимо птица, шуршание ветвей, скрип стволов, маятниковое движение теней и прочие обыденные явления несли в себе жуткую опасность.

      Ужасно хотелось закрыть глаза, оказаться дома, прижаться к тёплому родному телу.

      Вместо привычного ощущения счастья мысли о муже вызвали поток слёз, которые Вера тут же осушила волевым усилием: необходимо сосредоточиться, победить предательски подкрадывающийся страх.

      Звук шагов невдалеке испугал не на шутку.

      Длинная тень выплыла из темноты, резко метнулась в её сторону, отпрыгнула вбок и превратилась  в широкоплечего парня, лицо которого в темноте разглядеть было сложно.

      – Чего стоим, кого ждём?

      – Автобус, – умирая от страха, прошептала Вера, – домой хочу.

      – Опоздала. Поздно уже. Здесь ночью даже частники не ездят.

      – У меня на такси денег нет. На гостинцы потратила.

      – Кто же тебя в такую темень из дому выгнал? С мужем поссорилась, – то ли спрашивая, то ли утверждая, сказал прохожий, предлагая сигарету.

      – Не надо, я не умею. У подруги гостила, а к ней дружок заявился, вот я и… чтобы не мешать.

      – Мог бы проводить. Что за мужики пошли. У нас, знаешь какой район… то-то и оно, что не знаешь. Живёшь-то далеко?

      – На Соболевке, Коммунарка.

      – Через весь город тащиться, часа полтора, если быстрым шагом.

      Парень посмотрел на небо, выставил вперёд руку, – если повезёт. Сейчас дождь начнётся. Можем, конечно, рискнуть, но есть предложение лучше. Я рядом живу. Пять минут и мы дома. Не хоромы конечно, зато тепло, сухо. Пельмени есть, баранки и чай.. Утром посажу на автобус. Приставать не буду. Решайся. Ты на диване, я – на раскладушке. Можем и не спать.  Я слушать умею. На гитаре сыграю, спою. Меня Матюха зовут. Матвей Егорович Плотников. Образование среднее техническое, работаю бригадиром на стройке, морально устойчив, не привлекался, холост.

      У Веры дрожали поджилки, но отчего – от озноба или страха, она не знала.

      В этот момент хлынул дождь. Матвей схватил Веру за руку и побежал, увлекая её за собой.

      Ветхий дом за невысоким забором был похож на конуру. Из-под крыльца виляя хвостом  выбежала дворняга.

      – Бимка, я его от корейцев спас, хотели на шашлык пустить, обормоты. Сейчас вынесу тебе куриные шеи, дружище. Проголодался. В дом не пущу, у меня гостья. Мои хоромы, сударыня. Это флигель, на всё лето сюда перебираюсь. Родительский дом на задах. Как вас величать? Нет-нет, дайте сам угадаю. Майя… нет, больше на Веронику похожа. Угадал?

      – Почти. Вера. Когда первый автобус будет?

      – Утром. В шесть. Ты мокрая совсем. Погоди, печь