Нулевой пациент. Ярон Юхансон

искать встречи с советскими офицерами. Они обязаны их всех как-то зарегистрировать. Вот тогда-то всё и разъяснится… Ждать осталось недолго. Может быть, даже сегодня его уже и отпустят. Да еще и извинятся…

      Тяжелые ритмичные звуки, исходящие от чугунного колокола, сорвали с деревьев стаю ворон. Шеренги военнопленных по команде сержанта-охранника подтянулись, выровнялись. Через пару минут вслед за солдатом-звонарем из дверей каменного дома вышла группа советских офицеров НКВД. С десяток человек, все с каким-то строгим прищуром и тяжелым взглядом. Старший по званию – полковник. Среди них было и несколько неприглядных женщин в военной форме того же ведомства. Некоторое время все они с интересом внимательно рассматривали вновь прибывших, словно это были экземпляры в зоопарке. Наконец, вперед выступил коренастый капитан средних лет с грубыми чертами лица. Как выползший из-под земли корень дуба.

      – Прошу всех выстроиться в четыре ряда, подровняться и сохранять спокойствие! – Громко объявил он на хорошем немецком языке. – Живо!

      Питер Стоун попытался пробиться вперед, в первую шеренгу, чтобы на него смогли обратить внимание русские офицеры, но протиснуться между двумя танкистами было невозможно. Рядом с Питером стоял аскетичного вида худой мужчина, лет пятидесяти пяти. Рихард Кох, как уже успел узнать по пути в лагерь Стоун. А за ним – злобный толстяк Рёске и унтер Шнитке, с которым он перекинулся за время своего вынужденного пребывания на перроне Белорусского вокзала парой слов.

      – Вы находитесь на территории Особого оперативно-пересылочного лагеря номер двадцать семь, в его Третьем отделении, которое через месяц будет переведено в столицу. И вы все отправитесь туда же. Меня зовут Александр Волков, и перед вами начальник этого лагеря полковник Ясин! – Грозно продолжил капитан, указывая на полковника. – Мы приветствуем вас на территории Советского Союза. Вас привезли сюда, чтобы вы восстанавливали то, что разрушили, а дальше… Посмотрим и разберемся с каждым в отдельности.

      Последние слова заставили пленных внутренне напрячься, насторожиться. Редкие улыбки с лиц стерлись, по рядам военнопленных пробежал легкий шумок. Капитан усмехнулся и продолжил:

      – Я координатор Третьего отделения лагеря по вопросам военнопленных. Готов выслушать каждого с его личными просьбами или проблемами по понедельникам до или после ужина. Через месяц! – Добавил он. – Как я уже сказал, а пока вы остаётесь здесь. Это связано с протокольными мероприятиями, регистрацией, дезактивацией и прочими процедурами.

      Полковник подошел к нему и что-то тихо сказал. Капитан стал еще более серьезным, вытянулся и перевел слова своего начальника:

      – Советский народ, советское правительство и лично товарищ Сталин предоставляют вам возможность искупить свою вину перед СССР и реабилитироваться. Любая попытка к бегству будет пресечена соответствующим образом. По беглецу будет открыт огонь на поражение… Без предупреждения!

      Питер Стоун смотрел на одну из женщин в форме капитана НКВД – кого-то она ему очень