Наследница по кривой. Нинель Лав

голосом Дмитрий Викторович долго и нудно читал ей завещание, прилагающееся к нему распоряжение и список оставленного ей в наследство имущества.

      Понять что-либо из его монотонного чтения, изобилующего специальными терминами и понятиями, для несведущего человека было весьма проблематично, но главное для Киры стало ясно: с наследством Шубина не все так просто – иначе, зачем было назначать «душеприказчика», которому вменялось в обязанности следить за ней, поучать и контролировать все её действия. Права исполнителя завещания существовали на страницах Гражданского Кодекса, за стеной букв, не вполне ясные для её понимания, но привычно открытые для самого исполнителя завещания – Дмитрия Викторовича Юшкина, ни единым словом, впрочем, не обмолвившегося о своём родстве с Павлом Шубиным.

      Сладкий сироп капнул с кусочка персика на барную стойку, Кира машинально вытерла его салфеткой и, чтобы отвлечься от тягостных воспоминаний, начала уборку квартиры.

      К полуночи квартира преобразилась: пушистыми пледами укрылась белая в резном обрамлении тёмного дерева кожаная мебель в гостиной; исчезли со столов и столиков, комодов и полок все вазы, вазочки и фарфоровые статуэтки пастушек – завёрнутые в газеты и аккуратно уложенные в коробки они переселились на стеллажи в кладовку, спрятанную в прихожей от любопытных взглядов за соломенной шторкой с изображением цветущего миндального дерева; все зеркала в вычурных бронзовых рамах из гостиной, кабинета и спальни, напоминавшей будуар шестнадцатого века с тёмной резной мебелью и широкой кроватью под балдахином (кроме одного, за которым скрывался небольшой сейф) перекочевали в массивный трехстворчатый шкаф в кабинете; комнатные цветы с обжигающей летней жары на подоконниках переместились в гостиную, превратившуюся на время в крошечную оранжерею.

      По квартире поплыл запах свежезаваренного чая со вкусом сливок и клубники…

      Вслед за внешними изменениями, изменился и дух квартиры: он стал мягче, моложе, доброжелательней.

      Изменения не прошли бесследно и для самой Киры: вложив частичку своей души в эту квартиру, квартира перестала быть для неё чужой.

      Лишь спальня оставалась обособленной неподвластной частью её королевства, и Кира, вопреки своему сердцу, решила провести ночь во враждебной комнате.

      Новое шёлковое бельё приятно холодило уставшее за день тело, и уже засыпая, на грани реальности и забытья, Кира почувствовала лёгкое шевеленье воздуха у лица, но глаз не открыла, а каким-то внутренним зреньем увидела огромное, белое, пушистое нечто, усаживающееся на кровати у её ног. Она не испугалась, вспомнив бабушкины рассказы о домовых, и, сложив руки ковшиком, сонно спросила:

      – К худу или к добру?

      – К ху-уду! К ху-уду! – страшно заухал домовой, но словно испугавшись своего ужасного пророчества и последующего за ним неизбежного одиночества, елейным голосом добавил: – И к добру, милая! К большо-о-ому добру!

      4 Четверг

      Бессонница! Бесконечная