Наследница по кривой. Нинель Лав

– ночью, с её приходящими призраками и невесёлыми думами, уснуть ему не удавалось.

      И виновница его изматывающей бессонницы сидела сейчас рядом с ним, в его машине и, как ни в чём не бывало, смотрела в окно, и нервно покачивала ногой, и пахла французскими духами, которые Лизонька терпеть не могла, а он не знал этого и на её именины купил именно их, и она расстроилась, и плакала у него на плече, а духи из опрокинутого флакона капали на ковер, наполняя комнату терпким ароматом, и он утешал её, и гладил по голове, как маленькую, и обещал завтра же купить другие, но, как водиться, завтра не купил, а через день Лиза умерла от сердечного приступа…

      Расстроившись окончательно, Дмитрий Викторович отодвинулся к самой двери машины, сунул руку в карман пиджака и нащупал трубочку с валидолом – после смерти Павла он стал возить его с собой: иногда от воспоминаний сердце больно толкалось в груди, но доставать таблетки передумал: унизительно проявлять слабость перед потенциальным противником.

      Он открыл окно, хотя раньше никогда этого не делал – в машине всегда работал кондиционер – и жадно задышал горячим, пропитанным выхлопными газами воздухом.

      – Дмитрий Викторович, закройте, пожалуйста, окно, – вежливо попросил Сергей, удивленно глядя через плечо на насупленного мужчину.

      Дмитрий Викторович нехотя подчинился и обиженно уткнулся носом в тонированное стекло.

      Так они и ехали всю дорогу до офиса: молча, отвернувшись друг от друга, нервно покачивая ногами и думая невесёлые думы – каждый свои.

      Телохранитель и водитель снова посмотрели друг на друга и пожали плечами – что-то явно происходило с этими двумя людьми, но им было не понятно, что именно…

      11

      Нагруженная покупками, под завистливыми взглядами продавщиц Кира гордо вышагивала по ковровой дорожке очередного модного бутика мимо манекенов, задрапированных сверкающими тканями.

      Как ни странно, после первого же магазина её настроение и, правда, улучшилось: тратить деньги оказалось настолько приятно, что это занятие постепенно вытеснило из её головы все тоскливые мысли. Ей даже приходилось сдерживать свои «восторги и порывы», отговаривать себя от приобретения ненужных вещей.

      Ну, зачем ей тонкая кашемировая шаль с кистями и неброской ручной вышивкой? – у неё ведь нет строгого элегантного платья до пола. Но даже если купить такое платье и ужасно понравившуюся кашемировую шаль, то куда она пойдёт во всём этом? Ну, раз в год выберется в гости к подруге и один раз сходит с мужем в театр, а потом вещи очень долго будут висеть «без дела» в гардеробе, и каждый раз, заглядывая в него, она будет корить себя за напрасно потраченные деньги…

      С сожаленьем выпустив из рук нежную невесомую шаль, Кира вздохнула и пошла к выходу, к лестнице на первый этаж. Но неожиданно на её пути возникло не преодолимое препятствие – препятствие благоухающее и сексуальное!

      Возникшее «препятствие», как две капли воды, походило на Кевина Сорбо, играющего Геракла в одноимённом