Быть Человеком. Николай Дегтярёв

овец.

      – Молодец! Но дышать не забывай.

      – Что я, маленький, что ли? Дышу…

      – Ну, коли научился плавать, то плавай в трусах, а то вон, видишь, девочки идут.

      Степан быстро выскочил на берег, забежал за лодку и, надевая трусы, хлюпнулся в воду. Подошедшие девочки звонко рассмеялись.

      Вспоминая этот эпизод, Степан рассматривал плывущие по небу кучевые облака и снисходительно, по-взрослому, улыбался.

      Откуда-то появился Юрка Жунковский:

      – Стёпа, ты что, все каникулы будешь загорать?

      – А когда загорать? На то и лето – зимой холодно.

      – Работать пойдёшь?

      – Думаю вот на кирзавод податься. На прошлых каникулах заработал себе на рубашку, брюки и ботинки.

      – Давай к нам в бригаду – мы в Поляне гараж строим. Никлоша обещал по пять рублей в день платить.

      – Что ты врёшь! Это же не золотой прииск – такие деньги…

      – Что я, тебе врать буду?! Мы с Витькой уже работаем.

      – А кто такой Никлоша?

      – Некоторые зовут Миклош, это его лагерная кличка. Климов Николай Иванович на войне был лётчиком, сбил три фашистских самолёта, служил до 1954 года, капитан, кавалер ордена Красного Знамени, медалей куча.

      – Ничего себе зэк!

      – Бывший зэк. Он давно сидел, а кличка осталась.

      – А возьмёт он меня?

      – Конечно возьмёт: ты вот какой здоровый детина – на тебе пахать можно!..

      – Нет, нельзя, я же не лошадь и тем более не ишак.

      – Да ладно выпендриваться…

      – Я подал документы в мореходку, но пока можно поработать. А за что он сидел?

      – Он на эту тему не разговаривает. Если верить слухам: здание треснуло, которое он строил, будучи прорабом… Идём, он сейчас дома.

      Николай Иванович, мужчина среднего роста и зрелого возраста, с большим горбатым носом, в чёрных семейных трусах и синей майке, подошёл к калитке, с трудом сдерживая беспородного лохматого пса.

      – Чего шляетесь?

      – Да вот Степана привёл.

      – Ты что: вертухай[1] – приводить? Ну и как: конвоируемый не пытался сбежать?

      – Я сам пришёл, – вмешался в разговор Степан, – на работу пришёл проситься.

      – Так просись.

      – Возьмёте?

      – Возьму. Завтра – понедельник, автобус – в семь сорок. Подходите вместе с Юркой на остановку. Как отец себя чувствует?

      – С санатория отправили в больницу, сказали, что туберкулёз вылечили, теперь сердце надо лечить.

      – Где он?

      – В Белогорске, в туберкулёзной больнице.

      – Всё понятно. Одевайся по-рабочему. И не опаздывать!

      Бригада строила шлакобетонный заливной гараж в селе Поляна, рядом с берёзовой рощей. Группа мужиков и подростков сидели возле костра в ожидании начала рабочего дня.

      – Здравствуйте, – как-то неуверенно произнёс Стёпа, а про себя подумал: «Зачем нужен костёр, когда солнце уже жарит во всю Ивановскую?!»

      – Здорово, коли не шутишь, – первым ответил дядя Толя Понкратьев. Остальные строители вразнобой что-то пробурчали, делая вид, что им абсолютно неинтересно, кого ещё «принесло» в бригаду. Грохоча на ямах, подошёл самосвал ГАЗ-51.

      – Юра, Стёпа, Витька! Берите лопаты, верхонки – и вперёд, на цементный склад, в Серышево. Юра, ты что-то привозил из дома?

      – Что?

      – Рот и нос чем будете закрывать?

      – Лежит в вагончике, половина ещё осталась.

      – Бегом, чтобы мне самосвал не простаивал.

      Юра быстро принёс из бытовки кусок старой маминой ночной рубашки:

      – Здесь ещё не на одну машину материала хватит.

      Пока Степан притащил лопаты, Юра завязал узлы по углам носового платка и натянул на голову.

      – А у тебя есть носовой платок?

      – Нет, конечно.

      Николай Иванович протянул свой платок:

      – Прикрой голову, а то потом придётся кувалдой цемент отбивать.

      Степан рассмеялся, представив, как с его головы кувалдой сбивают куски цемента. Ребята быстро побросали лопаты в кузов, втроём заскочили в кабину, и самосвал тронулся.

      Не прошло и четверти часа, как ГАЗ-51 заехал под большой навес, обшитый самодельной дранкой.

      – Начинайте грузить – я пошёл, отдам накладные, – на ходу бросил водитель Антон.

      Ребята молча облачились в «спецовки», натянули на головы завязанные по углам носовые платки, повязали на нос и рот повязки из тёти-Юлиной «ночнушки» и молча приступили к погрузке цемента. С первой лопаты Стёпа почувствовал тяжесть: «Это тебе не шлак на кирзаводе кидать, и даже не песок».

      – Ничего, – Юрка как будто прочитал его мысли, – привыкнешь.

      – А что

1

Охраняющий периметр зоны, надзиратель, караульный, надсмотрщик…