Дом из парафина. Анаит Сагоян

замотал головой, заерзал на стуле. – Но его били! – ухватился он за последнюю ниточку, которая тоже рвалась от натяжения.

      – Мало ли что они там не поделили, наширявшись? Мальчик, опомнись! Тебя кинули! Свои же кинули.

      Сандрик молча опустил голову. Губы дрожали. Ладони обмякли.

      – Иди, иди уже! Но знай, я тебя все равно запомнил. Свободен! – жестко завершил Ментол.

      Сандрик встал и разбитый поплелся к двери.

      – Значит, Вовчика все-таки сажать будете? – спросил Сандрик, обернувшись уже у самой двери.

      – Сейчас? Нет. Сейчас сдерем бабла, семья небедная. А посадить всегда успеем. Таких, как Вовчик, можно подловить в любой момент. Еще не раз послужит.

      – Каких «таких»? – не понял Сандрик.

      – Начинающих, – с ухмылкой ответил Ментол и подмигнул на прощание.

* * *

      Выйдя от Ментола, Сандрик наткнулся на отца.

      – Чего пришел? – негодующе спросил он, едва завидев Мишу у порога.

      – Тебя забрать пришел.

      – Я звал Сержа.

      – Он с ребенком. А ты, если не желаешь меня видеть, лучше не попадай в такие ситуации. Или хотя бы не попадайся.

      – Легко сказать.

      – Я в этой же школе учился. Опозорил меня перед старыми учителями! Чего ты вообще полез спасать неблагодарных? – возмутился Миша, нагнувшись над Сандриком, который без сил свалился на жесткий стул в коридоре. – Это их личные разборки! Не поладили сегодня – поладят завтра.

      Обычно на вопросы отца: «Почему?», «Ради какой цели?» – Сандрик всегда отвечал: «Просто». Это Мишу всегда злило. И Сандрика тоже. И теперь Миша снова ждал этого короткого, раздражающего ответа.

      – Ну? Чего совался? Я уважаемый человек, между прочим. А ты, мать твою, загремел сюда!

      – Следи за словами, слышишь! – Сандрик вскочил со стула. – Грузчик с высшим образованием!

      – Так, собирайся давай! Меня дома ждут. Вот твоя сумка. Вот ключи, – последовал холодный, немного надрывный ответ Миши.

      – За поворотом разойдемся, – поставил условие Сандрик.

      – Не вопрос. Походишь, поразмыслишь.

      «Вот так всегда», – подумал Сандрик и не затеял нового спора.

      Вдвоем они вышли из отделения милиции и побрели до первого поворота. Холодный вечерний воздух покалывал лица, пробирался под воротники, мерзко скользил по спинам. Поблизости двое парней расклеивали агитационные плакаты одной из политических партий: в несколько рядов уместили штук двадцать одинаковых листовок на гнилой стене заброшенной лачуги. Косые электрические столбы вдоль автострады, что расположилась неподалеку, поддерживали друг друга одним лишь натяжением проводов между собой: сколько, казалось бы, проявления воли и взаимовыручки! Сбоку моргала кривая вывеска кафе, носившего гордое название «Парадиз». Впрочем, таких названий попадалось на один квартал по два или три. Был еще, помнится, где-то в подвальном помещении публичный дом «Престиж» с полуокном из-под земли. Обычно над всеми этими зданиями нависали деревья со вздутыми, как тугие паруса, целлофановыми пакетами на ветках.

      Миша и Сандрик дошагали