Принцесса из одного места. Лесса Каури

бесконечной череды пиров, балов и даров. С последними выходило не очень. Сначала было решено подарить принцу лучших представителей помета от прелестной суки и настоящего охотника, но потом Ананакс сообразил, что тащить с собой в Тессу щенков то еще удовольствие, и от этой идеи отказался. Принцу преподнесут шпагу, украшенную гербами Кармодона и Неверии, – в качестве символа вечной дружбы. Думаю, если принц любит поесть и потыкать в кого-нибудь шпагой, в Самыйсоксе ему понравится. Мне же его визит не несет ничего, кроме скучных совместных присутствий на не менее скучных празднествах. Впрочем, о себе я позабочусь сама… Нежно целую тебя, папочка! Поцелуй бабушку. Твоя дочь, принцесса Кармодона Альвина».

      Закончив писать, я принялась задумчиво покусывать верхушку пера. Бабуля долго отучала меня от этой привычки, шлепая по рукам. Но сейчас бабули рядом не было.

      Моя мама, королева Есения, умерла, когда мне было пять лет, и бабушка заменила ее, насколько это возможно. Даже не представляю, что сталось бы с королевством, если бы она не взяла управление им в свои руки на те несколько месяцев, в которые отец предавался отчаянию, позабыв обо всем, и в том числе, обо мне. Я давно перестала обижаться на него за это! И я, и он искренне и глубоко любили маму, оставшуюся в нашей памяти светлым ангелом. Когда отец пришел в себя, всю нерастраченную нежность он отдал мне, но именно в те несколько месяцев я пришла к выводу, что проблемы надо решать самой, ни на кого не полагаясь. Возможно, это был слишком взрослый вывод для маленькой девочки, однако я была той, что есть, и другой быть не собиралась.

      От воспоминаний мысли плавно перетекли к Аманде и ситуации с Онтарио. Парень заслуживал хорошенького наказания, а Аманда таковым являлась. Эта девица знала, чего хочет, и не боялась добиваться желаемого, чего бы это ни стоило. В этом мы с ней были похожи.

      Во время бала у Ананакса мы договорились увидеться, чтобы обсудить план действий. Как выяснилось немного позже, такая возможность представилась: герцог приглашал нас на завтрак, о чем было сообщено в письме, принесенном служанкой. Раздумывая, что же такое надеть (от наряда прелестной гусятницы я слегка устала), я направилась в купальню, как вдруг услышала голос тетушки. Я впервые слышала его столь сердитым, поэтому поспешила накинуть пеньюар и спуститься с лестницы.

      Бабайка застыла у входных дверей, изогнувшись, словно знак вопроса. А в дверях маячило что-то совершенно восхитительное. Моего носа достиг запах пуффлей – оранжевых плодов из Неверии, которые, к сожалению, в Кармодоне были большой редкостью. Они имели кисло-сладкий вкус и прекрасно освежали.

      – Нет, нет и нет! – возмущалась тетушка. – Это какой-то ужас, а не букет! Ее Высочество такое никогда не примет! Господи, я даже не думала, что у сына Его Светлости такой дурной вкус. Что это за елки? Что это за палки?

      – Ваше Сиятельство, это не елки, а еловые ветви, – донесся из-за огромного сооружения полузадушенный голос посыльного, – кои должны