Принцесса из одного места. Лесса Каури

из менее знатных аристократических семейств вспорхнули и разлетелись по залу, сделав вид, что вспомнили нечто важное. Аманда же ждала меня, вскинув голову и раздувая ноздри. То, что она, в отличие от подружек, меня не боялась, невольно вызвало во мне два чувства. Первым было уважение. «Достойному – достойный противник!» – так говорил папенька. А вторым – недоумение. Может быть, она просто дура и страха не ведает?

      Остановившись, я принялась холодно разглядывать Аманду. Через пару мгновений она склонилась передо мной в реверансе. А еще спустя несколько долгих минут (настолько долгих, что у нее задрожали ноги) я величественным жестом позволила ей подняться и осведомилась тоном моей обожаемой бабули, вдовствующей королевы Миневры:

      – Отчего вы не танцуете, милочка? Среди здешних молодых людей нет достойных вас юношей? В чем же здесь дело? В знатности или в толщине их… кошельков?

      Я ждала резкого ответа, однако неожиданно Аманда закусила губы, неуклюже присела в реверансе и бросилась прочь. С сомнением посмотрев на канапе с гусиным паштетом, оставленным ей на десертной тарелке, я предпочла ему соленый огурец.

      Быстрая полька, звучавшая ранее, сменилась менуэтом, под который я намеревалась прикончить огурцы – они оказались чудо как хороши! Однако планам не суждено было сбыться, потому что перед моими глазами возник бокал с прозрачной жидкостью.

      – Воды, Ваше Высочество? – услышала я. – После такой еды, как правило, очень хочется пить.

      Я повернулась к Онтарио и снова отметила, как не вяжется острый взгляд его голубых глаз с безмятежным выражением лица. Очередной огурчик хрустнул на зубах, вызвав ассоциацию: воздушное пирожное с острым перцем внутри.

      Взяв бокал, я поднесла его к губам, однако вовремя спохватилась. Пахло из бокала не водой, а чистейшим кармодонским самогоном. Запах был мне знаком – папенька иногда баловался этим «нектаром бешеных пчелок», как он выражался.

      Я посмотрела на Онтарио. Он наблюдал за мной, хищно раздувая ноздри.

      – Хотите споить наследницу престола? – осведомилась я, возвращая бокал. – Это государственная измена.

      Младший Ананакс выдул самогон, даже не поморщившись, и пояснил:

      – Прошу прощения, моя принцесса, но я подумал, что после сцены в коридоре вы не захотите со мной танцевать. Между тем менуэт – танец, который создан для особ королевской крови, следовательно, вы мне вполне подходите, как партнерша.

      Я подавилась воздухом. Нет, каков хам, а? Я ему подхожу, видите ли! Схватив Онтарио за руку, я потащила его в круг танцующих. Сейчас я ему устрою!

      Заиграла музыка. На третьем такте я, мстительно улыбнувшись, наступила мужчине на ногу и осталась стоять только на каблуке, впившемся в мысок его ботинка.

      – А вы страстная, – прошептал он мне на ухо, поднял меня за талию и продолжил танцевать, удерживая на весу. – Молю простить мой ботинок, так неудачно подвернувшийся под ваш каблучок! – громко воскликнул он. – Я такой неуклюжий… Отец танцует гораздо лучше меня, думаю, ему здесь