Дети города. Рита Харьковская

комнату, вспоминая по дороге, как из генеральской спальни, частенько, раздается такой ор, что не осведомленным о скандале, остался бы только глухой. Многие конфликты в генеральской семье решались при помощи крика. Орали все и на всех. Орали до хрипоты. А потом, устав, как ни в чем ни бывало, шли в кухню ужинать или пить чай.

      Ираида к подобному не привыкла и так не умела.

      Её тишайший папочка и утонченная мамочка дома разговаривали чуть ли не шепотом. «Опуститься» до того, чтобы кричать друг на друга, веселя этим соседей – нет, это было не про них и не для них.

      Ираида вышла замуж почти в двадцать лет, и «переучиваться», принимать иную модель поведения в семье – для неё было поздно. Да и не хотела она ни на кого орать, никого оскорблять. Тем боле, что от мужа, любимого ею до сегодняшнего дня, в свой адрес Ираида не слышала ни оскорблений, ни крика.

      Правда, через несколько лет после замужества, Ираида ловила себя на мысли, что в жизни Стаса ей отводиться все меньше и меньше места. Что она из некогда любимой женщины понемногу превращается для него в бессловесный предмет мебели. Стас живет своей жизнью, не удостаивая жену даже простого разговора. Так, буркнет «привет» вечером, придя с работы, и «пока» утром, на работу собираясь, вот и все общение. Собиралась семья вместе только за ужином, но и тогда Стас больше разговаривал с отцом или матерью, а не с нею, законной женой.

      Но так было, пока была жива свекровь. После её смерти совместные ужины прекратились.

      Ираиду нельзя было назвать умелой кулинаркой. Все эти кухонные хитрости не прельщали пианистку с тонкими пальчиками, да и Варвара не настаивала на том, чтобы юная жена училась готовить. А потому, попробовав собрать остатки семьи за столом вскоре после похорон свекрови, увидев недоуменный взгляд дочери, поковырявшей вилкой еду и спросившей: «Мама, это что»? Услышав, что думает по поводу её стряпни свекор, не стеснившийся в выражениях при оценке кулинарных талантов невестки. Заметив презрительную ухмылку Стаса, которой не стал озвучивать своего мнения по поводу еды, а просто выбросил все в помойное ведро, идею с семейными ужинами Ираида оставила. Тем боле, что дочь обедает в школьной столовой, Стас тоже кормится в перерыв в одном из близлежащих ресторанов, она сама, вместе с нянечками и воспитателями, ест в детском саду, ну а чем напихивает утробу генерал – её интересовало меньше всего.

      Варвара Кузьминична умерла вскоре после нового года, и за время до выпускных экзаменов у дочери, до того момента, пока школьные обеды перестали быть от слова совсем, Ираида так привыкла к тому, что девушка не нуждается в ней, как в кормилице, что заострять внимание на вопросе, а что же будет дальше, она не стала. Как-то будет.

      При воспоминании о дочери, Ираида горько вздохнула.

      Нет, она, конечно, понимает, что «сбагрила» дочь на руки бабушке еще в месячном возрасте, но ведь, в любом случае – она мать! И нельзя девочке относиться так пренебрежительно к той, что её родила! Ладно еще, когда была жива Варвара Кузьминична. Ираида понимала, что её дочь под неусыпным надзором и