Баш на баш. Вероника Сергеевна Меньшикова

было сделать по-другому, даже, когда она поняла, что хочет уйти: остаться друзьями, забирать меня на выходных… Всё, как у цивилизованных людей. Но этой женщине было гораздо проще исчезнуть навсегда.

      – Знаешь, даже сейчас, когда ты говоришь об этом… – Задумавшись, пробормотал он, – В тебе больше боли, чем злости. Я могу тебя понять: злость проще выносить, чем глубокую печаль и обиду. Сложно признавать, что ты скучаешь по той, кто между тобой и новым мужчиной выбрал мужчину. Но ты скучаешь.

      – Так же, как сложно признавать, что скучаешь по тем, кто выбрал иголку, а не тебя?

      На секунду Шон опешил. Кажется, я задела за больное, но, справившись с собой, он миролюбиво ответил:

      – Знаешь, я прошёл все этапы ребёнка из приюта: сначала ожидание того, что вот-вот придут папа с мамой и заберут тебя из этого ужасного места. Потом злость и обиду на всех взрослых: на родителей-наркоманов, на учителей, на воспитателей… А потом пришло осознание того, что, может быть, я никогда не прощу своих родителей. Может быть, они были самыми плохими людьми на свете. Но какая-то часть моей души всегда будет любить их и скорбеть по ним, что бы они ни натворили.

      – И тебе стало легче, когда ты признал эту часть своей души? – Спросила я.

      – Не знаю, подойдёт ли здесь слово "легче", скорее… "светлее". Это же прекрасно, когда кто-то есть в твоём сердце. Кто-то, кого ты будешь любить всегда, пусть его уже нет рядом.

      Мы начали поедать ужин. Я долго молчала, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Я редко веду разговоры по душам: с подругами обсуждаю косметику и одежду, с папой – насущные бытовые вопросы… Но вот, напротив меня сидит парень, выглядящий, как последнее чучело, но, всё же, умудрившийся меня понять. Это было в новинку для меня и даже немножко… пугало.

      – Шон… – Произнесла я.

      – Да, Кэтрин?

      – Твоих родителей уже не вернуть, но… что будет, если я признаю, что скучаю по маме? В смысле, если я пойму, что мне без неё плохо, но… ей не плохо без меня?

      – Узнай у отца её номер и просто поговори. Спроси, почему она так поступила. Даже если она откажется с тобой общаться в грубой форме, ты будешь знать, что хотя бы попыталась снова узнать её.

      – Спасибо тебе, – Тепло произнесла я.

      – Какое-то грустное свидание… – Пробормотал он, – Не жалеешь, что я тебя на него пригласил?

      – Нисколько, – Ответила я.

      – А если я наберусь наглости и приглашу тебя на второе?

      Глава 4.

      Тем же вечером я решила пойти на откровенный разговор с папой:

      – Папа, а… мама не давала знать о себе?

      Он настолько удивился, что даже подавился кофе:

      – Она уже несколько лет не даёт знать о себе. Забудь о ней.

      Мне был неприятен его тон, но я предприняла новую попытку:

      – Я понимаю, тому, что она сделала, нет оправдания… И всё же? Не мог бы ты дать мне её номер телефона или ещё какие-то контакты?

      – Зачем тебе это нужно? – Ещё жёстче отреагировал он, – Если бы она захотела с тобой связаться, она бы связалась. Но она бросила тебя. Это её выбор.

      – Но почему бы не попробовать