Вилла с видом на Везувий (Сиротки). Ефим Гальперин

В нужном для сюжета месте.

      Старика после купания облачают в махровый халат, сажают в кресло – каталку. Ввозят в столовую. Опять же, ещё пару лет назад он гордо восседал во главе стола с удовольствием в виде тех же массажисток с двух сторон. А вокруг почтительно сидели – как там называют в мафии: члены «семьи». Увы, теперь Старик сидит один. И его с ложечки, напевая что-то из Газманова, кормит парнишка Николай. С Донбасса.

      Опять процедура со стульчаком. Потом переодевание. Костюм чёрный, шёлковый. Для вечернего моциона. Выкатывают Старика на террасу, поворачивают лицом на закат. Маруся выносит фужер с вином. Ставит на столик, Домоправитель выкладывает рядом сигару, что-то уважительно говорит Николаю по поводу этого. Маруся переводит:

      – Синьор Лоренцо всегда любил потягивать вино «Брунелло ди Монтальчин» тридцать восьмого года и курить индийские сигары. Вот все думают, что на кубинских свет клином сошёлся. Но синьор Лоренцо знал толк! Самые лучшие индийские Gurkha.

      Тут Маруся добавляет от себя:

      – Ты, москаль, винцо выпивай. Жалко потом выливать. А сигару не трожь. Потому что всё время одна и та же. Синьор Энрико под этот шухер, каждый день ту, что надо выкладывать, сам курит.

      Николай присаживается рядом со стариком. Солнце опускается в море.

      Приходит синьор Чезаре, целует отца в щёку. Потом его с телохранителями увозит длинный лимузин.

      Николай поит старика водой из ложечки. Смотрит в море. Косится на бокал с вином. Пробует. Морщится. Как для него так кисловато винцо.

      Маруся подходит, стоит рядом, облокотившись на парапет. Тоже любуется закатом:

      – Слышь, москаль, я смотрю, сидишь уже два часа и не ворохнешься. Ну, дед тот, понятно, пялится в никуда. А ты как выдерживаешь? Может, спишь?

      – Да нормально. Ещё в военкомате, на медкомиссии, когда определяли в какой род войск, врач сказал, что у меня такой психический аппарат. Умеет это… Замедлять процессы. То есть, что я гожусь в подводники или снайперы.

      – И в «кого» ты пошёл? В снайперы?

      – Не. Я не люблю когда громко.

      – И где же тебе подводную лодку нашли?

      – Тю! Сдурела! В армии Украины. У нас две подлодки есть. А ты где языку научилась?

      – У нас в селе на шести языках говорят. Это тебе не твой Донбасс и не Полтава. Европа! В третий раз хожу за кордон. И в Югославии работала. И здесь во Флоренции.

      – И в проститутках была?

      – Пошёл нахуй! Поразвелось вас! Куда не ткнись, бля, земляки! – негодуя, девушка уходит в кухню.

Граница Украины. День.

      Уже на каком-то драндулете типа «Шкода» ребята пересекают границу с Украиной. Кресло – каталка в багажник не влезает. Прикручена на крышу машины.

      Останавливаются у маленького пограничного поста.

      Николай привычно высаживает Старика на стульчак.

      Обстоятельный украинец с погонами прапорщика обходит машину. Листает паспорта. Маруся объясняет:

      – Заробiтчане мы.

      – Вижу.

      – Из Неаполя. На стройке вкалывали.

      – Вижу.

      – Отож