Вилла с видом на Везувий (Сиротки). Ефим Гальперин

выбравшись из воды, собирается заняться сексом. В процессе дама двигается по песку и голой попой натыкается на Николая. Кричит, как сирена. Николай улепётывает, а голый партнёр дамы стреляет ему вслед.

      И наконец: Николай роется в баках с едой за рестораном. Подъезжает машина. Нужно помочь разгрузить. Николай бодро таскает ящики в склад ресторана. Слава Богу, ничего не уронил. Высокий худой мужчина, командовавший разгрузкой, выносит Николаю тарелку с едой. Стоит, разговаривает с ним, пока тот ест.

Неаполь. Ресторан. Вечер.

      Мощной струёй остатки еды смываются с тарелки. Потом эта тарелка ошпаривается кипятком и…Падает на пол.

      Дребезги!

      Ну, кто сомневается! Конечно, тарелка выскользнула из рук Николая. Он – посудомойка.

      В смешном колпаке, в грязноватом не по размеру халате, подвязанным верёвкой. Резиновый фартук и большие перчатки. Николай виновато оглядывается.

      – Ты уже третью бьёшь, Колья, – на русском языке, но с сильным акцентом говорит ему напарник по мытью посуды. Это тот самый высокий, худой мужчина, что командовал погрузкой, – давай быстро её в мусор, пока хозяин не появился.

      Они успевают! Хозяин ресторана пролетает мимо минутой позже.

      Николай продолжает мыть посуду, поглядывая сквозь полуоткрытое окно подачи в зал ресторана.

      Уже за полночь и посетители почти все разошлись. Лишь в углу гуляет большая компания. Такая себе семейная пирушка. Носятся детки. Судачат жёны. Вяло переговариваются, попивая вино, мужья.

      Во главе стола рослый, усатый мужчина в дорогом чёрном костюме. Между прочим, знакомое лицо… О! Да, этот тот, которого отпевали в маленькой церкви. Всё правильно. Сейчас ведь мы в начале истории.

      По всему видно, что этот мужчина главный. Босс! Главный! И по тому, как он себя ведёт, и как ведут себя окружающие, которые тоже, видно, «крутые» мужики.

      Николай видит, как охранники, стоящие за спиной у Главного, пропускают к нему знакомого ему Сутенёра.

      Тот подобострастно прикладывается к руке Главного, что-то просит и получает благословение-кивок.

      – Что, знакомого увидел? – спрашивает Николая, припавшего к окошку, напарник.

      – Да. Нет. Так просто.

      – Ты вообще глаза туда не пяль. Они этого не любят.

      – Кто они?

      – Хозяева жизни. "Каммора". Слышал?

      – Не.

      – А мафия?

      – Тю! А как же!

      – Так вот это каморра. Самая крутая из мафий. И самая древняя. Тут недалеко на набережной Санта-Лючия, родился всемирно известный Аль Капоне. Слышал про такого? Отсюда он уплыл в Соединенные Штаты, где его еще не скоро забудут.

      Николай с интересом смотрит в зал.

      – Знаешь. Колья, что такое «II testimone»? – говорит напарник, – Свидетель. У них, как у охотничьей собаки, рефлекс на это слово. Убирают сразу. Чтобы на суде потом не могло звучать: «а теперь, синьоры присяжные, заслушаем свидетелей».

      – А я шо? Я ничо! – пугается Николай.

      – Просто предупреждаю.

      – И откуда ты всё знаешь? И русский язык и всё это?

      – Ну, русскому нас в школе