Выживший на адском острове. Александр Тамоников

ирателей плетей, вечером отдадим должок. Всем отдадим.

      Надсмотрщики явно издевались. Заключенные и так работали на износ весь последний месяц, но этого эсэсовцам было мало. Вернее, скучно. Один из них отпустил поводок, и овчарка схватила узника за ногу. Бедолага закричал от боли, бросил тачку, она перевернулась.

      – Черт бы тебя побрал! – заорал эсэсовец, не ожидавший такого поворота. – А ну, быстро взял тележку и назад к конусу!

      За его спиной раздался голос:

      – Развлекаешься, солдат?

      Тот подтянул поводок:

      – Виноват, герр гауптштурмфюрер, пес сам сорвался.

      Начальник концлагеря повысил голос:

      – Сам? Да я все видел, Краус. А ну, марш в казарму, доложи командиру охранной роты, что я наказал тебя. Пусть отправит тебя чистить сортир.

      – Но, герр гауптштурмфюрер, за что? Ведь это, – он указал на узников, – сброд мерзавцев и предателей, заслуживших виселицу…

      Начальник лагеря заорал, что есть мочи:

      – Ты плохо понял? Передашь оберштурмфюреру Риделю, что я приказал посадить тебя на ночь в карцер после того, как ты вычистишь сортиры. И если ты снова откроешь свой рот, я добьюсь твоей отправки на Восточный фронт. Бегом марш к командиру роты!

      Солдат, согнувшись, поспешил к казарме, которая стояла на противоположной стороне острова, обнесенная колючей проволокой.

      Начальник лагеря обвел суровым взглядом остальных надзирателей:

      – Прекратить травлю и издевательства! Сегодня должен быть закончен последний дом, завтра приезжает инспекция. Если вы своим желанием развлекаться сорвете график, я поставлю вас в строй вместе с арестантами. Где командир взвода?

      Подбежал молодой унтерштурмфюрер:

      – Я, герр Шрайдер! По вашему приказанию…

      Начальник лагеря оборвал взводного:

      – Ты где шляешься, Фишер?

      – Извините, но я должен контролировать работу и у конусов, и на объекте.

      – А то, что на дорожке между ними черт-те что творится, тебя не касается?

      Эсэсовец вздохнул:

      – Касается. Виноват.

      – Знаешь, что делают с виноватыми?

      – Так точно!

      – Навести порядок и обеспечить бесперебойную работу. Вон, смотри, твой коллега из второго взвода прекрасно с этим справляется.

      Начальник лагеря имел в виду командира взвода охранной роты, надзирающего за узниками, которые подавали группе бетонщиков и каменщиков цемент, щебень, каменные блоки, деревянные конструкции.

      – А у Линке работы больше.

      – Я все исправлю, герр гауптштурмфюрер.

      Начальник концлагеря рассмеялся:

      – Конечно, исправишь, Фишер, иначе останешься здесь навсегда.

      Эсэсовец побледнел:

      – Так точно, герр гауптштурмфюрер!

      – Работать!

      Унтерштурмфюрер набросился на подчиненных, те кинулись подгонять узников, но уже без плеток и собак. Работа пошла быстрее.

      В концлагере Ургедон было собрано сто человек, осужденных к большим срокам, а несколько человек – к смертной казни, позже замененной на тюрьму. Но вместо того, чтобы отправить врагов Рейха в другие лагеря, их собрали здесь на острове, в месте, которое и концлагерем-то можно было назвать лишь условно. Всего два барака, в них – сто узников, привлеченных к строительным работам совместно с инженерами военно-строительных частей.

      Сначала среди заключенных это вызвало недоумение, затем сработала пропаганда, мол, им предоставили возможность частично искупить вину, если в течение месяца они построят на острове небольшой городок. В это верилось с трудом, но другого объяснения не было.

      Гауптштурмфюрер прошел к помещению между торцом казармы и кухней-столовой. В этом здании были и штаб объекта «Ургедон», и комнаты проживания офицеров.

      Шрайдер козырнул дневальному у входа и направился в кабинет начальника объекта штурмбаннфюрера Георга Динера.

      – Разрешите? – спросил он, приоткрыв дверь.

      – К чему этот формализм, Анкель, заходи, конечно. Был на стройке?

      Шрайдер присел на стул у рабочего стола начальника и улыбнулся:

      – К сожалению, на острове нет ни ресторанов, ни борделей, ни даже паршивой пивной. Только стройка. Одна сплошная стройка.

      – Ты помнишь, что сегодня мы должны закончить город?

      – Помню. Осталось немного – достроить второй этаж, накрыть крышей, вставить оконные рамы и застеклить. Бетономешалки работают исправно, материал подвозят безостановочно. Да заката должны успеть. А если нет, то заставим это быдло работать ночью, правда, придется задействовать и солдат, хотя они и не заключенные.

      Начальник объекта усмехнулся:

      – Долго ли перейти из одной категории в другую? Быдло будет работать столько, сколько надо. Обед следует сократить до пятнадцати минут и провести