Хозяин порталов. Спираль миров 2. Михаил Юрьевич Любовской

не станет. Пришлют войска, нахватают ещё кучу безвинных и устроят «народный суд над крупной бандой котрреволюционеров».

      На шестой день появилось ощущение родной души. Всё таки не удержалась, паршивка, полезла выручать своего арахейо. Вот встречу, прочитаю нотацию…хотя о чём я – прапорщик против майора рангом не вышел, даже если он и старший.

      Охранники отвели Нарейсу к камере, один отомкнул запор, а второй, тощий и длинный как жердина, дурашливо кланяясь прогундосил:

      – Просю в апатраменты, боярыня. Кофа и какава будя попожже.

      Первый толкнул женщину в спину и словно упёрся в стену. Хотел двинуть прикладом меж лопаток, но натолкнувшись на предостерегающий взгляд, лишь злобно ощерился:

      – Двигай, курва дворянская, ужо ночью с тобой побеседуют. Будешь знать…

      Она шагнула вперёд, не слушая грязные ругательства, перемешанные с матом. Серые лица, потухшие глаза безразлично встретили новую сиделицу.

      – Ну и запашок тут у вас, бабоньки.

      – Ничего, привыкнешь красавица, – монотонно произнёс голос, лишённый всяких эмоций. – Не повезло тебе, снасильничают ночкой тёмною, слуги адовы. Ничего, боженька всё видит и гореть им в очистительном огне, и проткнут их архангелы копиями своими да зачнут над углями жаркими вертеть…

      – Баба Глаша, прекрати, совсем тошно от твоих причитаний. Иди, девонька сюда, у меня местечко есть свободное, – вяло махнула рукой тётка с костистым лицом. – Соломки-то под себя подгреби, всё не на голом камне сидеть, женское место застуживать.

      – Грей-грей, оно тебе сегодня обязательно пригодится, – ядовито прошипело неподалёку.

      – Нюрка, шалава, пасть закрой, не то леща получишь, – крупная женщина, с остатками былой полноты, приподнялась на локте, вглядываясь в кого-то, завёрнутого в драную шубейку.

      Нарейса прижалась спиной к влажной стене, смежила веки и выпустила сеть чувствительных щупалец, сканируя окружающее пространство – боль, страх, отчаяние, недовольство…На душе стало тепло – наконец-то супруг нашёлся. «Арахейо сердится на свою арахейю?». Она улыбнулась, представив лицо мужа с грозно сдвинутыми бровями: «Дорогая, вы опять всё делаете по своему?». Такой стиль разговора Сергей перенял от Реналдо Деранго, когда тот, приняв на грудь изрядную дозу земного конька, объяснил как должен знатный господин ругаться со второй половинкой – строго на Вы, иначе не комильфо. Правда Мирошников это делал скорее в шутку, не мог он сердиться на своих женщин по той простой причине, что видел их, в буквальном смысле насквозь.

      Ближе к вечеру принесли баланду; женщины по очереди подходили к окошку в двери и получали жестяные миски – без ложек и без хлеба. Нарейсу не позвали из-за грубого окрика:

      – Дворянку кормить не велено, ишшо не заработала.

      Арестантки расходились по местам, горестно покачивая головами, видимо отмена кормёжки говорила об одном – новенькую в живых больше никто не увидит.

      Глава 7. Кащенко

      Стук-стук-стук, ш-шик; стук-стук-стук, ш-шик – охранник неторопливо идёт по коридору, заглядывая в глазки камер.

      – А