ВОСЕМЬ ВИНОГРАДНЫХ КОСТОЧЕК. Детектив о черной магии. Дмитрий Вагнер

глазами из-за газеты и прежде чем снова уткнуться в чтение, на лице у него возникла гримаса, словно он съел лимон – он закатил глаза, но дальше Ивонн смотреть не стала.

      – Как тебя зовут?

      – Мия.

      – Мия? Красивое имя. А меня Ивонн.

      – Очень приятно, – Мия присела на тоненьких ножках и сделала реверанс.

      Ивонн снова понюхала цветок и порадовалась, что перед ней ребенок, а не его отец, который примет ее смущение за сигнал.

      – И за что мне такой подарок?

      – Просто так.

      – А как зовут твоего папу?

      – Дирк.

      – Ясно. – сказала Ивонн. Щеки у нее стали горячими и она подняла лицо к небу. Сложив на груди руки Дирк смотрел на нее со своей скамейки, а половина сложенной пополам газеты торчала из стоящей рядом расстегнутой сумки.

      – Просто так?

      – Да. – Мия посмотрела себе под ноги. Пружинки на голове беспокойно задергались. – Вы красивая.

      – Спасибо. – сказала Ивонн. – Ты тоже красивая…

      Глава 7

      Кофе больше не действовал. Строчки снова задергались и поехали. Вернулись голоса. Шум, неразборчивый шепот, как будто нёсся из всех углов. Ивонн положила ручку на блокнот и, растопырив пальцы, подняла пятерню над столом. Подвигала вверх и вниз. Дело дрянь – рука оставила в воздухе шлейф.

      «Ты красивая».

      «Да, верно», подумала ИВонн. «Девочка, кажется ее звали Мия, назвала ее красивой, потому что именно так записано в набросках к статье. И она всего лишь ребенок. Глупо подозревать ее в заговоре с целью свести с ума журналистку, которая собралась покопаться в грязненьком деле.»

      Но нет, «Дело о скелете» не пахло. Тут сомнений быть не могло. Оно смердило, как труп. Ивонн предпочитала трезво смотреть на вещи, и всегода находила истории, способные потрясти до глубины души. Потому что эмоции, это то, ради чего тысячи людей покупали «Столичное обозрение». Скверный душок так и не выветрился спустя двадцать семь лет, как «Дело…» замяли и не исключено, что нужной папки в полицейском архиве давным-давно след простыл.

      Единственный свидетель (он же соучастник событий) ко всему прочему главный полицейский города. Да, потрудилась она хорошо – намотала сотни километров, разъезжая по всем местным библиотекам; остановила на улице парочку старожил. Эмос Андервуд побледнел, когда понял, что она знает многое из того, о чем он предпочел бы не говорить.

      Не исключено, что ядром заговора был именно он. Теплое место, большая зарплата. Первый парень на деревне. Ему было, что терять.

      К столику подошел улыбчивый официант в смокинге. Он наклонился к Ивонн, повертел головой, убедился, что их никто не слушает, и сказал:

      – Все так и есть, госпожа Шнайдер. Девочка – наш агент, а в цветок мы насыпали нервно паралитический газ, из-за которого твой пульс в состоянии покоя составляет сто двадцать ударов в минуту. Плюс крайнее возбуждение коры головного мозга