Кайдзю-хоррор. Из России с ужасами. Олег Хасанов

поползла на карачках прочь, не оглядываясь.

      Существо дышало: складки чуть заметно набухали и опадали. Эти признаки жизни сводили Тимура с ума. У гиганта отсутствовали волосы и уши, а единственный глаз сидел глубоко в капюшоне, образованном складками шкуры, в верхней части щели (это его рот?). Глаз был полуприкрыт наслоениями плоти. Выпуклый, цвета слоновой кости, не меньше воздушного шара, на котором Тимур как-то раз поднимался в небо в Хакасии.

      – Я не могу смотреть! – простонала Марина. – Не могу на это смотреть!

      Он она смотрела. Все смотрели.

      Собаки скулили, ребёнок плакал. Подъехали полицейские «УАЗы», вышли участковые и папа Тимура. Сержант Маутин врезался в сержанта Богачёва, и оба упали. Никто не обернулся. Какая разница, что творилось вокруг? Какая уже разница?

      Гигант задрал руки над круглой головой. Они терялись в облаках, будто существо было атлантом и поддерживало небесную твердь. Часть рук, находящаяся в видимости, напоминала множество канатов, скрученных в один супер-канат. Вернее, в два.

      Вот, на что смотрели, цокая зубами и подрагивая, жители Койска.

      Затем какой-то подросток с телефоном растолкал взрослых, чтобы выбрать лучшее место для съёмки, и Тимур тоже вынул смартфон.

      12.

      Ничего не происходило. Не считая того, что уже произошло.

      Миронов подумал о дикарях, впервые увидевших испанскую флотилию на горизонте. Но у дикарей не было видеокамер.

      Лес рук вырос постепенно, мобильники прицелились в исполина. Теперь он будет не только в их памяти – до самой смерти – но и на жёстких дисках их компьютеров, и в сети.

      Исполин стоял среди пятиэтажек, напоминающих дырявые коробки с подарками. Просто стоял.

      Толпа зароптала, зашушукалась. Хор изумлённых голосов. Мамочка, вскинувшись, принялась утешать ребёнка. Губка Боб, койский слесарь, вынул из кармана флягу и хорошенько приложился к горлышку.

      – Что это такое?

      – Как он там оказался?

      – Если пришёл из тундры, почему мы не слышали?

      – Сколько же в нём метров?

      – Он настоящий?

      Миронов отвёл от холма взгляд. Гигантская фигура вызывала тошноту. Она была абсолютно неправильной.

      – Капитан, – из ноздри сержанта Богачёва свисала зелёная сопля. – Это же не взаправду?

      Миронов промолчал.

      – Это массовая галлюцинация, – заявила убеждённо Лидия Ивановна, преподававшая у Марины математику. Миронов отыскал взглядом дочь. Она стояла поодаль, держала за руку младшего Латынина.

      – А может, это динозавр? – предположил Губка Боб.

      – Сам ты динозавр, – сказал кто-то.

      В толпе захихикали. Смех удивил Миронова до глубины души.

      – Массовая галлюцинация – это вариант, – сказала какая-то женщина.

      – Вы чего, – упрекнул упитанный парнишка, не сводя с исполина глазок камеры. – Это 3D-модель, ну. Голограмма.

      – В натуре,