Пограничник 41-го. Пётр Петрович Африкантов

немецкие автоматчики. Их не меньше роты, они начинают по нам стрелять. Мы быстро занимаем оборону в окопах и начинаем вести ответный огонь. Бьём прицельно, не торопясь.

      Окопы… окопы… Тогда, когда мы их рыли, то недоумевали – зачем нам окопы да ещё в полный профиль? За нами стоит батальон, эксадрилья. Если немцы нападут, то через несколько минут подойдёт подмога и от нападавших, только полетят клочки по закоулочкам. Однако всё пошло совершенно не так.

      Мы ещё не знаем, что немецкой военщиной атакованы сразу все заставы нашего отряда и не знаем, что в Скродске на нашей 17-й заставе идёт бой, что порваны линии связи и что здесь идёт не просто разведка боем, а самое настоящее глобальное наступление немецких батальонов. Так началась Великая Отечественная война на вверенном мне участке границы моей Родины.

      Нас отцы – командиры научили хорошо стрелять и это сказывается. «Каждая пуля в цель»,– говорили они. И наши пули летят в цель. Мы видим, как падают немецкие солдаты; ими уже усеян весь берег, но они, не взирая на потери, лезут и лезут. Немцы уже совсем рядом. Мы начинаем закидывать их гранатами.

      Наступление противника выдыхается, некоторые фрицы прячутся за трупы, другие лежат среди убитых и не шевелятся, выдавая себя за мёртвых. Обнаруживаю такого фрица и тут же всаживаю мнимому трупу в голову пулю. Вижу, как после выстрела немец дёргается и затихает.

      Мы уже выдержали несколько атак, патроны и гранаты на исходе. У меня осталось несколько винтовочных патрон, две гранаты я бросил в атакующих, одна осталась. С одной гранатой много не повоюешь.

      У немцев автоматы. Противник буквально засыпает нас свинцом. У нас появились раненые и убитые. Младшего политрука не видно. Нами никто не командует, мы воюем сами. Понимаем, что одними винтовками нам немцев не остановить, нужен пулемёт.

      Пулемёт и патроны на заставе. Мы отступаем к заставе. Она не близко. Немцы идут за нами по пятам. Вот и застава, входим и видим пустые, избитые пулями помещения. Полы устланы битым оконным стеклом и пулемётными гильзами. Ясно, что на заставе шёл бой.

      На столе стоит пулемёт «максим», но без затвора. Ствол его ещё тёплый. Значит бой был совсем недавно. Почему бойцы бросили пулемёт – непонятно; возможно в него попал осколок от гранаты или мины; возможно, пулемётчик с оставшимися патронами остался прикрывать отход товарищей, а как только стрелять стало нечем – вывел пулемёт из строя.

      Ясно одно – пограничники с заставы отступили, но в каком направлении они пошли, неизвестно. Атаковавшие здание заставы, подразделения немцев, по всей видимости, их преследуют. Надо срочно принимать решение. Пулемёта у нас нет, и теперь не будет, патронов тоже. Главное сейчас, это оторваться от немцев.

      Ржаное поле

      Мы, человек десять, не более, отступаем по ржаному полю, рассеявшись и огрызаясь редкими выстрелами из винтовок. Офицеров среди нас нет.

      Поле, шириною с километр, увешано тяжёлыми колосьями ржи. Она по грудь, стебли мешают