Прыжок за мечтой. Евгений Косенков

встретил его солдат.

      Они вдвоём переложили уже перевязанного свежими бинтами раненого на носилки и понесли к подводе. Для Костика это было слишком. Ноги еле передвигались, носилки раскачивались в разные стороны. Руки забивались. Костик несколько раз просил солдата остановиться передохнуть.

      Когда добрались до леса и установили носилки на подводу, солдат крикнул какого-то Касыма и получил ответ. Получается, что Касым был старшим и солдат известил о том, что они на подводе повезли раненого в деревню, в медсанбат.

      Деревня оказалась не так далеко, как могло показаться сначала. Всё-таки скорости телеги и машины совершенно разные. Костик немного отдохнул на подводе. Но чувствовал, что завтра мышцы будут болеть по всему телу. Медсанбат располагался за крайней избой. Натянутые палатки, медсёстры в белых халатах, раненые с перебинтованными конечностями. На Костика и так повлияло слишком много всего, а тут хирург после операции вышел покурить. Весь в крови. Костик ощутил новый приступ тошноты, спрыгнул с подводы и в кусты. Над ним никто не смеялся, как он думал. Один из раненых принёс ему стакан холодной воды.

      – Спасибо, – прошептал Костик.

      – Никак не можешь привыкнуть к смерти и крови? – участливо произнёс боец. Не мудрено. Сколько тебе?

      – Чего сколько? – не понял Костик, вворачивая стакан.

      – Годков сколько?

      Костик хотел было сказать, но осёкся. Он действительно не помнил, сколько ему лет! Память дала сбой.

      – Я после школы сразу, – пробормотал он.

      – Понятно. Со школьной скамьи. Но ничего, – потрепал плечо Костика не раненой рукой боец. – Бывай!

      Костик проводил взглядом доброжелательного раненого и пошёл в сторону, в которую уехала подвода.

      – Что там у тебя всё выходит? С утра не жрамши, – солдат пытливо посмотрел на Костика. – Или ты уже где-то успел перекусить?

      Костик машинально помотал головой.

      В это время к ним подошли несколько человек в фуражках. Один из них без знаков различия остановился напротив Костика и заиграл желваками.

      – Фамилия! – резко выкрикнул он.

      Костик смотрел в жёлтое землистое лицо человека и не мог произнести ни слова. Он не помнил своего имени и фамилии.

      – Красноармеец Александров, – ответил за него солдат.

      – А я тебя не спрашиваю! Я его спрашиваю! Охренели совсем! Развели махновщину! Отвечать! С тобой говорит член военного совета!

      Растерянный Костик бегал взглядом по непроницаемым лицам, стоящих рядом, и не мог произнести и слова.

      – Какой член? – выдавил он из себя, хотя сказать хотел совершенно другое.

      – Подразделение?! Кто командир?! Да я тебя в штрафники закатаю! Суров! Этого арестовать!

      – Мы из похоронной команды, – сказал солдат, вытянувшись в струнку.

      – А это дело не меняет!

      – Товарищ член Военного совета, – заговорил один из свиты. – В похоронной команде те, кто списан с передовой. И людей там очень сильно не хватает. Думаю, нецелесообразно…

      – А