Нон Лон Дон. Чайна Мьевиль

перегнулись через перила, любуясь проплывающими внизу крышами домов.

      – О господи, – вздохнула Занна, – представляю, что было бы с моими родителями, если б они сейчас меня увидели. С ума бы, наверно, сошли.

      – Ну да, – отозвалась Диба, – можно себе представить. Мои тоже.

      На площадке с ними вместе стоял и кондуктор Джонс. Девочки почему-то были уверены, что, случись, если одна из них оступится или поскользнется, он обязательно будет тут как тут и из автобуса им вывалиться не даст.

      Автобус плавно плыл над улицами Нонлондона, время от времени огибая то одну высокую башню, то другую. Пешеходы внизу, заметив летящий автобус, задирали головы и приветственно махали руками.

      Они летели над высотными зданиями, кирпичными и каменными арками, бесконечным морем крыш. Попадались и весьма странные сооружения: например, высокий, как небоскреб, комод полированного дерева или тонкий шпиль в виде оплавленной свечки, дом-шляпа или дом-ракетка для игры в пинг-понг.

      – Смотри, смотри! – возбужденно кричала Диба, показывая на скульптуры фантастических существ, украшающих некоторые дома. Она очень пугалась, замечая, что многие из них шевелятся и провожают их взглядами.

      – У вас такие глаза – ну прямо как блюдца, – добродушно улыбался Джонс. – Да-а, помню-помню, как я сам увидел все это впервые.

      Он показал им несколько достопримечательностей Нонлондона.

      – Вон там, видите, где крыши мерцают, там Фантомбург, там живут привидения. А вот рынок, вы на нем уже были. Видите те высоченные башни без окон? Это лабиринт Задней стены. Тоже были? Хм… А вон там, видите, такая огромная, широкая труба. Это вход в библиотеку.

      – А почему вы решили поселиться здесь? – спросила Занна.

      – Да разве мог бы я в Лондоне делать что-либо подобное, подумайте сами? – Джонс ухватился одной рукой за поручень и свесился вниз так, что у девочек замерло сердце от страха. – Смотрите вон туда, видите? – Он указал на здание, построенное из печатных машинок и сломанных телевизоров.

      – Мы уже видели такой дом, – сказала Занна. – Как же Обадэй назвал его… ты не помнишь?

      – Не помню. Какой-то вуловый дом, – ответила Диба.

      – Да-а, вул-технология у нас хорошо развита, – сказал Джонс. – Вул – это такое сокращение. Оно означает «вышло из употребления в Лондоне». Выбросят что-то в Лондоне на свалку, значит, вещь вышла из употребления. Вспомните, на ваших свалках чего только нет: старые компьютеры, сломанные приемники, да мало ли какого барахла туда не выбрасывают. Поваляется два-три дня, а потом куда-то исчезает. Конечно, бывает, это барахло увозят мусорные машины! Но чаще всего они просачиваются к нам в Нонлондон, а наши люди находят им достойное применение. Там у вас иногда даже след остается: скажем, мокрое пятно у стены, будто лужа только что высохла. Значит, здесь недавно что-то валялось. А потом пропало, просочилось сюда и проросло где-нибудь на улице, словно гриб.

      Вы видели деньги, которые доставал ваш товарищ? Мистер Обадэй? А? Это все денежки, которые тоже у вас вышли из оборота, а еще всякие