Пепел прошлого. Валентина Юрьевна Баева

красиво.

      Шажок ко мне делает, я вдохнул, не дышу, наклонился и слышу ее еле-еле.

      – Не надо Степана Витальевича, он не сможет помочь, я знаю.

      Как редко слышу свою доченьку, голос нежный, бархат. Юляшка звонкая как колокольчик, а она как ангел.

      – Хорошо,– тихонько ей говорю, чтобы не испугалась- Наймем другого, в столице их много, должен кто-то да разрешить нашу проблему.

      Опустилась с носочек и машет из стороны в сторону, отказывается. Смотрю на полные губки, шевелятся, но не слышно ничего. Наклонился сильнее, может разрушится барьер, если скажет чего хочет.

      – Есть доктор в другом городе, более компетентный, мама хотела нас с ним связать,…не успела.

      Смотрю в испуганные глаза, вся дрожит, напряжена, тяжело видимо даётся.

      – Хорошо, дома покажешь.

      Выдохнула, меня оббежала и назад в машину запрыгнула, как маленькая лань. Настроение поднялось, что редко случается в последнее время. Сажусь за руль, обернулся. Сидит дочка, пристегнулась, в мое сиденье смотрит, снова в себе.

      Много раз видел, как она в себя уходит во время разговора с женой. Верочка тогда рядом садится и гладит ее. Меня это злило. Нет, не ситуация, а та беспомощность, как помочь, как вытянуть ее оттуда.… Слабым не привык себя чувствовать.

      Не хватает в такие моменты жены. Помню, как родила мне сына, счастье в ее глаз никогда не забуду. Но длилось оно не долго, знал, что детей много хочет, а я не против. Да только осложнения после родов, поставили бесплодие. Лечились, пытались. Я смерился, сын все-таки есть, здоровый, что ещё нужно? Но Вера непреклонна, долго уговаривала усыновить.

      Говорит «Дочку хочу». Плакала, а сын то уже большой. Тогда удочерили Юлю, ей тогда четыре уже было. Жена святилась и про детей молчала. Правда, не долго. Но и уговаривала дольше, год за годом. А у меня в бизнесе проблемы, давят, сломать хотят, подмять. Со временем все равно уговорила.

      Когда пришли в приют, директор папки с детьми открывала. Улыбалась, детей нахваливала. Решили подумать еще и ушли. Дома выбрали, мальчика, три года, глаза карие, волосы черные, спокойный и разговорчивый. Но когда вернулись в приют, я увидел ее.

      Маленькая, в угол забилась, голову в коленки уперла, но не плачет, волосы по бокам висят, серебром переливаются. Показал Верочке, та подошла, присела и позвала девочку.

      После сомнений не было. Хочу ее в дочки! Личико белое, светится, глаза большие, голубые, как бескрайнее небо, губы пышные, носик маленький. Как необычная кукла на прилавке, уникальная. Смотрит на жену с тревогой, молчит.

      В папках ее нет, запомнил бы. Пошел к директрисе, выяснить почему девочки нет, может уже удочеряют. Надо успеть опередить, кому надо денег дать. Директор встретила с улыбкой, в глаза заглядывает, чуть бы лужицей не ложится. Усмехнулся, привычно, да только жену люблю.

      Тогда выяснил, почему девочки нет. Темная история. Ее уже хотели в специальное учреждение направить. Девочку нашли на окраине города в отрешенном состоянии. В милиции по базе проверяли, но толку нет, а девочка молчит, и слова не говорит. Тогда