Три женщины в городском пейзаже. Мария Метлицкая

дай мне честное слово. Если я тебе надоем – гони в тот же день. Поверь, я не обижусь!

      Жить было трудно, даже невыносимо. Приезжала свекровь, садилась напротив и пристально разглядывала невестку, словно ища в ней причину, почему ее сын Сережа ушел. Лида отворачивалась к стене. Свекровь молча вздыхала. Тася уходила на кухню и отчаянно гремела посудой.

      – Рожать надо было, – вдруг сказала свекровь. – Был бы ребеночек, он бы никогда не ушел. Ты знаешь Сережу.

      – Знаю? – рассмеялась Лида. – О чем вы? Как выяснилось, я Сережу совсем не знаю!

      – Надо жить, Лида, – сказала свекровь. – Это не горе, поверь. Надо жить, надо работать. Работа спасает! Да и потом, – запнулась она, – ты еще молодая. Встретишь хорошего человека и, глядишь, устроишь свою жизнь.

      – Спасибо, – отрезала Лида. – Хорошего я уже встретила.

      И вдруг визиты свекрови и ее «утешения» прекратились – уже облегчение. Потом узнала – Тася запретила ей приезжать. И та согласилась. Все было понятно: сын ей ближе, да еще нужно было начинать дружить с новой невесткой.

      Пролетели каникулы, и Лида пошла на работу.

      Ту зиму она старалась не вспоминать – как пережила ее, как выжила, где брала силы?

      В конце января муж забрал вещи – Лида, по счастью, была на работе, встретила его Тася.

      В тот день Лида навсегда распрощалась с надеждой – с надеждой, что Сережа вернется.

      – Он что-то сказал? – тихо спросила она.

      Покачав головой, Тася вздохнула:

      – Что ему сказать, Лидушка? Ему же стыдно. Поэтому и молчал. Молча собрался, оставил ключи – там, в коридоре, на тумбочке. В общем, будем жить дальше.

      Жили, куда деваться. Жили. Зима была холодной, снежной, метельной – передвигаясь по улицам, народ жался поближе к домам. От ветра срывало шапки, плотный тяжелый снег залеплял нос и глаза.

      А весна пришла неожиданно рано, словно, сжалившись, природа спешила обрадовать.

      Маме Лида все рассказала только весной. Странно, но Ольга Ивановна не удивилась и не расстроилась. Как будто знала заранее, что так все будет.

      Потом закрутили экзамены, школьный ремонт, составление планов на следующий учебный год. В августе Лида и Тася поехали в дальнюю деревню к отцовским приятелям, за тридевять земель, в Тверскую область. Странно, но знакома Лида с ними не была – в деревню отец ездил с Тасей.

      Ехали долго – три часа на поезде и почти час на автобусе. Маша и Дима Повиловы, хозяева крепкого пятистенка на краю полупустой, почти заброшенной деревни, им очень обрадовались. Дима служил лесником, а Маша была на хозяйстве. Денег хватало – какие здесь траты? Почти все свое. Городскую квартиру Повиловы оставили дочери.

      Пятнадцать лет назад Дима и Маша, абсолютно городские жители, купили дом в глухой деревушке – сущие копейки, кто здесь покупает? И удивительно легко оставили город, квартиру и удобства. Город, в котором родились и прожили большую половину жизни.

      – А все надоело! – смеялась розовощекая, полная, уже похожая на местную жительницу Маша. – Все, понимаешь? Запахи