Между нами, девочками. Наталья Нестерова

колой! Они сорвали Ксюше желудок. Язва у пятилетней малышки! Что это, как не подлость? Куда ты смотрел? Ты отец или хвост собачий? За бизнесом дочь не видел. Денег тебе мало? Какие деньги, когда маленькая страдает! Ты хоть отдаёшь себе отчёт, какая у ребёнка сейчас трагедия? Мало того, что вырвали из родного дома, увезли неизвестно куда, к посторонним людям, так ещё и животик сильно болит. Ксюша мучается, а ты… ты…

      Инна замолкла, не подобрав слова и разглядев лицо Бориса. Клеймить его безжалостно. Серый от горя, Борис пребывал в состоянии ступора, который прямо ведёт к инфаркту сердца, если не заставить человека действовать, не показать ему путь выхода из жизненного тупика. Причём заставить подчас требуется насильно.

      – Боря! Смотри на меня!

      Он с трудом сфокусировал взгляд на Инне.

      – Соберись! – потребовала Инна.

      Бесполезно. Борис смотрел на неё, но не видел. Стоит на месте, но кажется – проваливается в чёрную бездну отчаяния.

      Инна размахнулась и влепила Борису пощёчину. Он дёрнулся, точно опомнившись. Инна ударила по другой щеке.

      – Ты чего руки распускаешь, сдурела?

      Возмутился, уже хорошо.

      – У нас с тобой варианты, – Инна не обратила внимания на вопрос. – Первый: давай поплачем над собственными ошибками, второй: начнём действовать во благо твоей дочери. Честно говоря, я уже нарыдалась. Но если тебе нужно слезу пустить, готова подождать.

      – Второй вариант.

      – Ты сейчас собираешь в кучку свою мужскую волю и отцовскую любовь. И действуешь. Идёшь в больницу. Лечащего врача зовут Колесников Игнат Владимирович. Договариваешься, чтобы Ксюшу положили в отдельную палату вместе со мной. Понял? Если Колесников откажет, а он крепкий орешек, топаешь к главному врачу, подключаешь губернатора, президента России, генерального секретаря ООН, бандитов, киллеров – кого угодно. Ксюшу нельзя оставлять одну. Теория тюремной изоляции больных детей – для статистического большинства госпитализированных малышей, но не для твоей дочери. Её капризы, ах, я не сразу поняла, – это крик о помощи, а не выкрутасы избалованной девицы. Или не только выкрутасы. Каждому растению требуется вода, но одному капля в месяц, другому – ежедневный полив.

      – При чём тут растения?

      – Для сравнения, остолоп! Вода – это внимание, опека, выражаясь образно.

      – Выражайся конкретно.

      – Конкретно: твоей дочери будет очень-очень трудно в больнице, тем более с процедурами… такими анализами… о них я лучше промолчу…

      – Ты трещишь безостановочно.

      – Намолчалась, напередумывалась, я тут с семи утра, взорвусь, если не выскажусь.

      – Валяй.

      – Про что я говорила?

      – Про растения.

      – При чём тут… А, да! Как некоторым цветам нужен постоянный полив, так Ксюше необходимо присутствие человека, который её опекает.

      – Я готов.

      – Бросишь работу? – вредно усмехнувшись, спросила Инна. – Двадцать четыре часа будешь находиться в палате с больной девочкой? Кормить ее, переодевать, укладывать спать,