Дети Ирия. Ладомира. Ольга Крючкова

как из леса вылетела серая кукша. И, сделав круг над обиталищем волхва, приземлилась на аккуратно сложенные дрова под навесом. Отсюда птичка могла без труда наблюдать за хозяином и гостьей, а также слышать всё, что они говорят.

      Волхв снял жаркое с прута, ловко отломил от него заднюю ножку и протянул ведунье. От жаркого исходил сладковатый аромат трав, и Сияна с аппетитом его отведала. Насытившись, она перешла к делу:

      – Пришла я тебя просить о милости: справь свадебный обряд в ночь Купалы между охотником Лесьяром и девицей Ладомирой.

      Волхв молча, неспешно, пережёвывал мясо. Сияна не торопила его с ответом…

      – Расскажи мне их историю, – наконец, вымолвил Любомир. – Выслушаю – дам ответ.

      Сияна подробно посвятила волхва во все тонкости жизни молодых и их отношения. Не утаила она и результатов гадания на рунах у Жданы.

      Любомир отбросил заячью кость в сторону.

      – Теперь я хочу рассказать тебе о неком волчонке… – и поведал Сияне о волколаках.

      Рассказ волхва взволновал ведунью.

      – Это знак богов! – не сомневалась она. – Волки – символ храбрости и верности. Они сохраняют пары на протяжении всей жизни. А волколаки, коли себя так вели, – наделены ещё и мудростью! Они – древние обитатели нашей земли. Никогда волколаки не нападали на бодричей.

      – Согласен – никогда. Возможно, времена изменились, и они ищут союза с нами. Кто знает: что у них на уме… – многозначительно заметил волхв. – Обряд в капище Лады я справлю, как и подобает. Пусть Ждана мне пособит… Время всё расставит на свои места.

* * *

      Почитать канун солнцеворота повелось у волколаков с давних пор, когда они жили подле славян. В этот день проходил таг в чертоге вожака, обсуждались насущные проблемы племени. Затем, под вечер, устраивался обильный пир и гуляния.

      Но этот таг отнюдь не радовал Аудульфа. Ещё в чертоге не убрали столы после поминальной трапезы, как он вынужден во всеуслышание обвинить своего старшего сына в предательстве.

      Ночь выдалась для вожака бессонной. Лишь под утро, когда он и Трюд вернулись в городище вместе с Гуннульфом, чета перевела дух и немного вздремнула.

      Однако для вожака сон был прерывистым. Он едва сдерживал себя, чтобы не наброситься на сына, спящего за столом после поминальной тризны в зале чертога. Усилием воли Аудульф поборол в себе гнев, намереваясь соблюсти законы племени и не учинять расправу над предателем.

      Наконец члены стаи собрались в уже прибранном после ночи чертоге на таг. Разместились на длинных скамьях. Аудульф по обыкновению восседал на стуле с высокой резной спинкой. Он обвёл цепким взором своих соплеменников, вперившись в старшего сына.

      – Сегодня в канун солцеворота мы традиционно проводим таг. На сей раз не буду произносить хвалебных речей… – голос вожака звучал взволнованно и внезапно прервался. Члены племени устремили на него удивлённые взоры. Усилием воли Аудульф продолжил: – Сегодня я намерен обвинить своего старшего сына Льётольфа в предательстве.

      Льётольф,