Философское Масло. Алексей Борисович Морозов

пошли!

      – Что это было?

      – Ничего не было. Ты ничего не видел, и никому не рассказывай. Вставай, Матанай, мотаем отсюда быстрее!

      – Дядя Трепиль! Ты их околдовал, что ли?

      – Ну да. Я же всё-таки колдун… Я что, тебе не говорил, что ли?

      – Не-ет… Так чего же ты менестрельствуешь? Колдовал бы, сидел себе в башне.

      – В башне… чтоб в башне засесть и большим колдуном стать, не одну сотню лавей надо сперва затратить. На команду поддержки, слухораспускателей, агентов, … ещё рассказчиков, пранадоноров, взятки, заинтересованность, охрану, разведку и т.д. А по мелочи, с купцами и крестьянами, много не заработать: то нельзя, другое нельзя… Вот что сейчас я сделал – в просторечии «затормозка» – у нас в Ойломоне карается, и очень жестоко. Как злонамеренное колдовство. Приворотить тоже нельзя, тоже оно… Можно сказать, только лечить и можно. А крестьянин по мелочи лечиться не любит, экономит. А не по мелочи – уже вряд ли получится, только авторитет терять. На менестрельстве чаще заработать получается. Да мне ещё больно нравится петь, играть, выступать… Есть в этом особое удовольствие.

      – А колдовать не нравится?

      – Тоже нравится. Мне и то и то нравится… И ещё женщины нравятся, вино, покушать вкусно… А также солнышко, травка, с умными людьми поговорить! Я вообще многогранная личность!

      За этими разговорами друзья углубились в лес и по большой дуге обошли деревеньку.

      – Дядя Трепиль, а ведь это же мама нашего разбойника была?

      – Конечно! Я сперва не сообразил: не думал, что есть такие дураки, чтобы прямо, можно сказать, за порогом прохожих грабить. А вот, оказывается, есть!

      – Хорошо… А то я у неё картошку прихватил. Они же всё равно сами воры?

      – Молодец, Матанка! Очень кстати, нынче нам в лесу ночевать придётся.

      Из осторожности отошли далеко за деревню, и глубоко в лесу зарылись в непролазные кусты. Там и устроились. Умаявшийся Матан сразу заснул как убитый, а к Трепилю пришло вдохновение. Под утро родилась новая песня:

      По миру отчаянный парень ходил,

      Весёлым он был менестрелем.

      Баллады слагал и красоток любил.

      Играл на своей лабаэле.

      Припев: О тырси кумырзи халли ахой

      Пой, лабаэла, пой!

      И в зной, и в грозу, и студёной порой

      Унынию не предавался.

      Он грелся вином и питался водой,

      Дырявым плащом укрывался.

      О тырси кумырзи ип марелай

      Играй, лабаэла, играй!

      Но как-то однажды весенней порой,

      Когда мир так свеж и прекрасен,

      Пред ним появился разбойник лесной

      И облик его был ужасен!

      Как бочка башка, как арбуз кулаки,

      И тело как у элефанта,

      Ужасную пасть распирают клыки.

      Ничто не спасёт музыканта!

      О тырси кумырзи халли ахой

      Что делать нам с этой бедой!

      И