Паргоронские байки. Том 2. Александр Рудазов

выживать.

      И Лахджа продолжила мурчать Хальтрекароку милые пустяки на ухо. Какой он потрясающий, да какой он чудесный, да какой он красивый, да как она его любит, жить без него не может. Хальтрекарок довольно улыбался, слыша именно то, что хотел слышать. Он настолько был уверен, что все вокруг им восторгаются, что у него даже на миг не возникало сомнений: Лахджа говорит именно то, что думает.

      – Я люблю тебя, мой господин, – как можно искренней произносила она.

      – Я тебя тоже люблю, – милостиво погладил ее по голове Хальтрекарок. Словно собачонку потрепал.

      – Но я люблю тебя сильнее! – хихикнула Лахджа самым глупым своим голосом.

      – Да, ты сильнее, – согласился Хальтрекарок.

      – А разве ты не должен был сказать, что это ты любишь меня сильнее?.. – надула губки Лахджа.

      – Давай не перегибать палку, – лениво ответил Хальтрекарок. – В конце концов, я это вообще только из вежливости сказал.

      – Из вежливости?.. – опешила и на секунду вышла из роли Лахджа. – Знаешь, а это обидно.

      – Почему обидно? Я же проявил вежливость. Тебе должно быть лестно, что я делаю вид, будто ты мне небезразлична. Ну же, улыбнись. УЛЫБНИСЬ! – рявкнул Хальтрекарок.

      Лахджа угодливо заулыбалась, пока хозяин ее не заставил. А то с него станется – Хальтрекарок запросто может наколдовать ей вечную, не сходящую с уст улыбку. Как у Джокера или того героя Гюго… как же его?.. Гуинплен, точно.

      – Мой господин, прости свою глупую наложницу, – постаралась подпустить в голос грусти она. – Трудно улыбаться, когда знаешь, что не можешь быть полезной для того, кого любишь больше всех на свете…

      – Как это не можешь быть полезной? – удивился Хальтрекарок. – Можешь.

      И склонил ее голову к своему паху. Лахджа досадливо пошла по второму кругу, напряженно про себя размышляя, как же подвести разговор к нужной теме. Желательно так, чтобы Хальтрекарок не разъярился, не возмутился ее неблагодарностью… в общем, чтобы хотя бы уйти живой.

      Лахджа старалась изо всех сил, так что Хальтрекарок остался довольным и расслабленным. И когда она снова смогла говорить, Лахджа просто выпалила:

      – Я хочу быть полезной больше!

      – Еще больше? – обрадовался Хальтрекарок. – Похвально! Мне нравится!

      Когда закончился третий круг, Лахджа устало сказала:

      – Я… я не это имею в виду. Мне бесконечно это нравится, но я имела в виду – быть полезной и за пределами постели.

      – Это как же? – не понял Хальтрекарок.

      – Так, как бывают тебе полезны другие жены… Ассантея, например… Помогать тебе в каких-нибудь делах, выполнять те задачи, что слишком ничтожны для твоего величия…

      – А, вот ты о чем, – задумался Хальтрекарок. – Да, что-то я Ассантею давно не видел… А Абхилагаша проваливает все поручения… хм… Похвально, что ты сама вызываешься, но ты же смертная. Даже если я одарю тебя колдовской силой… ты все равно останешься смертной.

      – А нет ли способа… я, возможно, глупость