Любовь воительницы. Бертрис Смолл

делать, – промелькнуло у него. – Не хватало еще, чтобы любой мужчина мог пялиться на эти прелестные ножки».

      – Я назову ее Аль-Ула, – с улыбкой сказала Зенобия.

      Принц улыбнулся в ответ и одобрительно кивнул («аль-ула» по-арабски означало «первая»).

      – Хорошее имя. И ты умница, что придумала его, мой цветочек.

      – А как зовут твоего жеребца?

      – Ашур, то есть «воинственный».

      – А он правда воинственный?

      – Ужасно. Из-за него я не могу держать в конюшне других жеребцов. Он уже убил двоих. Теперь держу только кобыл и меринов.

      – Мой Ястреб, я тебя обгоню! – закричала вдруг Зенобия.

      Но принц с улыбкой ответил:

      – Не сегодня, мой цветочек. Аль-Улу только недавно объездили, и ей нужно время, чтобы привыкнуть к тебе. Кроме того, я должен побыстрее вернуться: у меня сегодня много дел.

      – А можно мне с тобой? Это будет куда интереснее, чем болтать с женщинами. Я не привыкла сидеть и бездельничать, когда только и делаешь, что красишь ногти и отмокаешь в надушенной воде купальни.

      Принц сочувственно усмехнулся.

      – Когда станешь моей женой, сможешь везде появляться вместе со мной, но не сейчас.

      – Проклятье… – проворчала Зенобия. Было ясно, что ей придется остаться на женской половине – между Аль-Зеной и Делицией.

      Словно прочитав ее мысли, принц негромко хохотнул и сказал:

      – Ах, бедный мой цветочек оказался между осой и бабочкой…

      – Откуда ты знаешь, о чем я думаю? – спросила девушка, нахмурившись.

      – Выражение твоего лица красноречивее любых слов. Но если ты станешь моей женой, Зенобия… Обещаю, я не запру тебя в гареме. Ты будешь вольна приходить и уходить когда захочешь, ибо я сделаю то, чего еще никогда не делал для своей жены ни один из принцев Пальмиры. Ты станешь равной мне.

      – Я вообще не хочу жить на женской половине, – заявила Зенобия. – Если я стану твоей женой, то хочу иметь во дворце свой собственный дом. И я сама выберу себе слуг и куплю рабов. Не желаю иметь в своем доме шпионов. – Она внезапно остановила кобылу и осмотрелась.

      Солнце уже взошло, и небо, куда ни кинешь взгляд, было ярко-синим и безоблачным. Оденат остановился и вопросительно взглянул на девушку.

      – Я не обучена играть в эти игры, Ястреб. Давай будем откровенны друг с другом. Ты хочешь жениться на мне, и мой отец дал свое согласие, но как скоро это случится – зависит от меня. И ты, и мой отец… вы оба понимаете, что мне необходимо привыкнуть к мысли о браке. Отец уверен, что ты самый подходящий для меня мужчина. Из-за великой любви, которую он испытывал к моей матери, он хочет, чтобы я была счастлива. Мне повезло. Мало кто из мужчин понял бы мои чувства. Мне также повезло и в том, что в мужья мне он выбрал именно тебя, ибо и ты понимаешь, что меня нельзя заковать в кандалы. Я должна быть свободной! Ты проявил ко мне доброту, и я думаю, что начинаю любить тебя. То, о чем я прошу тебя, будет не трудно сделать, верно?

      – Да, понимаю… – кивнул Оденат. –