Любовь воительницы. Бертрис Смолл

подальше и Делицию, и его мать, тогда он смог бы поцеловать эти обворожительные губки, все сильнее манившие его, – но вместо этого ему пришлось подать знак рабыне, чтобы та наполнила его кубок вином.

      – Благодарю тебя, господин мой принц, – негромко произнесла Зенобия.

      Аль-Зена в досаде прикусила губу. А ведь ее сын действительно влюблен! Ее сын влюбился, и теперь его не переубедить! Но если ей, Аль-Зене, все же удастся показать ему, насколько неподходящая для него жена эта девчонка, то Оденат, возможно, прислушается к голосу разума. Девчонка из племени бедави – принцесса Пальмиры?… Ни за что!

      Блюда подавали довольно простые, причем начали с артишоков, приправленных оливковым маслом и эстрагоновым уксусом. Затем последовали ягненок, дрозды, жаренные на спарже, а также зеленые бобы и молодая капуста. Завершилась трапеза персиками и зеленым виноградом, поданными на серебряном блюде. К величайшему ужасу матери и полному смирению Делиции, принц не мог отвести от Зенобии глаз, а та ела с большим аппетитом, хотя все остальные едва притронулись к еде.

      Наконец посуду со стола убрали, кубки наполнили вином, и началось представление танцовщиц и жонглера. Делиция видела, как отчаянно Оденат желал остаться наедине с Зенобией, и поэтому, как только танцовщицы выбежали из трапезной, она встала и сказала:

      – Ты позволишь мне удалиться, мой господин? Я очень устала.

      Принц с благодарностью улыбнулся ей и кивнул. Делиция поклонилась Аль-Зене и Зенобии и вышла из комнаты. Несколько минут прошло в молчании. Оденат надеялся, что и мать уйдет, но через некоторое время понял, что зря. Тогда он встал, протянул руку невесте и сказал:

      – Идем, дорогая, я покажу тебе мои прекрасные сады. Ты извинишь нас, мама? Думаю, тебе хочется отдохнуть, ведь уже совсем поздно…

      Зенобия вложила ладонь в руку принца и с улыбкой ответила:

      – Мне бы очень хотелось посмотреть на твои сады, господин мой принц.

      Даже не оглянувшись на Аль-Зену, Оденат увлек Зенобию наружу, в огромный потемневший сад. Вдоль дорожек уже горели факелы, но разглядеть что-либо было практически невозможно. Зенобия невольно рассмеялась и проговорила:

      – Надеюсь, ты знаешь, куда идешь, мой принц. Мне бы не хотелось окончить свои дни в пруду с рыбками.

      Оденат остановился и, развернув девушку к себе, посмотрел ей прямо в лицо.

      – Я хочу поцеловать тебя!

      До чего же она прекрасна, при свете факелов, мерцавших, словно расплавленное золото!

      – Что?… – Сердце Зенобии гулко заколотилось, а прекрасные серые глаза широко распахнулись – словно от удивления.

      – Хочу тебя поцеловать, – повторил принц. – Будь на твоем месте другая девушка, я бы и спрашивать не стал.

      – О!.. – тихонько воскликнула Зенобия; слов у нее не было.

      Оденат пристально смотрел на нее, и по его лицу расплывалась улыбка.

      – Ты как свежий ветерок, что проносится по городу на закате, мой цветочек. – Обвив рукой изящную талию девушки, Оденат крепко прижал ее к себе. Пальцы другой руки