Коленька. Николай Михайлович Долматович

властью, так сама собой и живет, – послышалось заключение кого-то из окружающих.

      –Каждое воскресение в церковь за восемь километров туда и назад пешком ходит, не то, что мы – Бога забыли, вспоминаем лишь по большим церковным праздникам, – сетовала одна из старушек.

      –И то, идя как бы украдкой, для спроса посторонних другую причину придумываем, – соглашаясь, добавила вторая.

      –Смелая она. Никого, никакой власти не боится. Одного Бога боится, набожная, непокорная она! – зазвучало с её уст дальше.

      –Это у нее от родителя, – заговорил дед Федор, молча потягивавший до этого свою самокрутку. Заслюнявив окурок и отбросив его в сторону, он продолжил.

      –Тот был гордый, непокорный. Хозяин был крепкий, работящий. Когда нас в колхоз погнали из деревни, один он с этим не смирился. Порезал всю свою скотину, не отвел в колхозный загон, за что арестовали и сослали с детьми в Сибирь. А на улице мороз, – дед словно вспомнил, снова доставая свой кисет.

      –Понимая, что едут на погибель, её матушка упросила людей взять Теклю. Она ведь в семье младшенькой была, тогда ещё в пеленках, продолжил рассказ дед, крутя новую самокрутку.

      –Выросла, а в колхоз так и не пошла, обида на власть за родителей ей этого не позволяет,– проговорил дед, поправляя замасленную кепку на голове.

      –Ведь о них до сих пор ни слуху, ни духу…, – сожалеюще произнес он.

      –Так и живет Текля в своей покосившейся хатке одна. Огород ей, раз не в колхозе, обрезали по самую завалинку, покоса не дают. Вот она и промышляет всю жизнь летом в лесу травками, ягодами да грибами, а зимой плетением кошёлок. Рынок и спасает, – послышалось от деда дальше. – А сена на свою козу она серпом в лесу накосит, насушит, да на себе и перетаскает вязанками, добавил насчет сена дед. Напрасно люди бросали взгляды в сторону, откуда должна была появиться машина с хлебом. Время подходило к полудню, а машина так и не появлялась.

      Рядом с магазином находился пруд. Недавно расчищенный и углубленный, он был хорошим местом для купания деревенской ребятни. Пространство перед магазином оттуда хорошо просматривалось. Детям слушать разговоры стариков порядком поднадоело, а усилившаяся жара усиливала и их давно затаенное желание искупаться. Из уст ребятни, в основном мальчишек, послышались предложения к своим товарищам пойти на купалку.

      –Будем наблюдать за магазином, и, если приедет машина, то прибежим назад. Успеем, покуда она будет разгружаться, – убеждали товарищи колеблющихся в выборе.

      Ещё немного посовещавшись, все гурьбой туда и потянулись. Проверив в очередной раз в кармане полтинник, Коленька вместе со всеми тоже направился к пруду.

      Ребятня повзрослей, на ходу раздеваясь до трусов, кубарем катилась в воду. Как и положено, раздетые догола малыши, из глубины отгонялись своими старшими опекунами на берег. Наконец, смирившись со своим положением и успокоившись, они усаживались у самого берега в воду, и, не обращая внимания на внешние свои разности, начинали лепить из мокрого