Коленька. Николай Михайлович Долматович

Интересно посмотреть, какие они, – идя домой думал Коленька.

      За мыслями не заметил, как пришёл домой. Вечером рассказал, что говорила Елена Ильинична, Маме.

      –Хорошо, я поговорю с учительницей, – уходя заниматься хозяйством, тихо ответила Мать.

      * * *

      Часто проверяя правой рукой в кармане штанишек данные матерью одной монетой пятьдесят копеек, с неоднократным и строгим наказом не потерять, другой держа за ручку младшего братика, Коленька направился к магазину. Рядом, также держа за ручку свою младшую сестричку, пылил друг Мишка. На середине улицы повернули в узкий проход, соединявший шедшие параллельно две деревенские улицы, и, выйдя на другую улицу, бабушкинскую, как всегда называл её Коленька, повернули в сторону магазина. На этой улице, в другой её стороне от магазина, жила его бабушка, и много других бабушек его друзей со своей улицы. Бабушкинская улица была постарше той улицы на которой жил Коленька. Он уже знал, как в деревне появляются новые улицы. Отец как-то ему это объяснял. Когда дети вырастают , то они отделяются от своих родителей и начинают строить свои хаты. Вот и с бабушкинской улицы дети отделились от своих родителей и на краю выгона, в деревне, появилась ещё одна новая улица. И ещё он сказал, что когда мы, его дети, все вырастем и поженимся, то опять начнем строить на краю выгона, как и он когда-то, себе хаты.

      – В деревне тогда появится ещё одна улица,– говорил отец.

      – Я тогда со Светкой поженюсь, если она конечно тоже так захочет, – всякий раз при этом думал Коленька.

      – Только мама постоянно говорит, чтобы мы, когда вырастем, уезжали в город. Там жить легче,– вспомнилось Коленьке. А в город ему ехать не хотелось.

      Босая компания приближалась к деревенскому магазину, где уже собирался народ. Слабые, неспособные к труду старики и старушки с малолетними детьми со всех улиц деревни каждое утро стекались сюда, занимали очередь с одной целью – дождаться привоза хлеба и получить свои заветные буханки.

      Стараясь занять места поудобней, для заведомо долгого ожидания, на ранее кем-то наспех оборудованных незамысловатых сидениях в тени, они приветствовали хорошо знакомых друг другу людей и заводили свои неспешные разговоры.

      – А ведь в этой компании может быть и бабушка, хотя…,– подумал Коленька и тут же засомневался. Подошёл поближе, разглядел.

      – Ну, правильно, нет бабушки. Она ведь говорит, что не любит лясы в безделье точить.

      – Всегда занятая…, – как-то сожалеюще, что не увиделись, подумал Коленька. Она старая, в колхозе работать её уже не заставляют. Как бабушка говорит, отстали от неё колхозные бригадиры на работу в поле гонять. Если только попросят в уборочную народу немного помочь. Как всегда копается сейчас, наверное, в своем образцово-показательном огородике.

      – Так её ухоженный огородик соседки прозвали,– вспомнилось Коленьке. А деда нет. Из партизан, когда наша Армия пришла, на фронт его забрали. Там он и погиб в конце войны в Германии. Это отцовы родители, а мамины в другой, далекой деревне