Любимые вне закона. Янина Олеговна Береснева

мои опасения: правый Милкин глаз был уныл и не накрашен, зато второй блистал во всем великолепии, делая ее похожей на одноглазую сову. Да и сама она выглядела не очень бодрой.

      – Черт, опять забыла докрасить, – с досадой махнула она рукой, плюхаясь на пластиковый стул и доставая темные очки. – Дети – это зло. Для женской внешности уж точно.

      – Зато весело, – вздохнула я, махнув официанту.

      – Да уж. Сегодня у нас веселится Вовка. А я, пожалуй, погрущу.

      То, как она называла дядю Вову Вовкой почему-то не коробило, а вызывало умиление, и я в очередной раз вздохнула, представив себе тихую семейную жизнь, полную детских криков, манной каши и выходных за просмотров сериалов. Почему-то эта картина не порадовала, и я кисло усмехнулась.

      – Вот ты кривишься, а время идет. Детородный возраст, между прочим…

      – Не начинай. Мне хватило Дена. Если еще и ты начнешь агитировать меня пополнить ряды женушек с половником, я тебя тресну.

      – Денис вчера был у тебя? А мы с Вовкой ужинали у твоих, они сказали, что вы завалены работой, – хихикнула Милка. – Я так и поняла, что вы пьянствовали. Стас был?

      – Нет, – покачала я головой, отводя глаза, хотя поболтать про Стаса с Милкой очень хотелось. – Я решила, пока лучше не нарушать то шаткое равновесие, что установилось между нами.

      – Я не понимаю, что тебе надо? Он красавец, с мозгами и бабками. Вы знакомы с детства, и он в тебе души не чает. Да и смотритесь вместе, как Кэн и Барби.

      – В том-то и дело. Все видят картинку, но за ней стоят реальные люди, и как эти люди смогут уживаться между собой… Не знаю, мы столько раз пробовали, что теперь это кажется даже смешным. А еще он бабник. У Стаса до меня, после меня и во время меня была тьма-тьмущая девушек, мечтающих залезть к нему в штаны.

      – Но не в душу, – перебила подружка, – а это главное. Любит-то он тебя. Разгонишь остальных поганой метлой.

      – Я в этом сомневаюсь. Мне кажется, мы оба стали заложниками общественного мнения. Все были так уверены в нашей крепкой любви, что мы сами поверили в эту сказку. Только счастливого конца что-то не предвидится.

      Решив закрыть эту тему, я перевела разговор на новый Милкин цвет волос, после чего мы добрых два часа болтали о тряпках, прошвырнулись по магазинам, не забыли и про салон красоты. Устав от шоппинга, пообедали суши в местной забегаловке. День определенно удался.

      Чем мне нравилась Милка: с ней одинаково свободно можно было сорить деньгами в бутике и жевать чебурек в привокзальной кафешке. В любой среде она чувствовала себя одинаково комфортно и излучала сытое спокойствие, чего не скажешь обо мне. Появившаяся вчера тревога сегодня понемногу усиливалась, что дико раздражало, оттого я, наплевав на здравый смысл, позвонила еще и Жанне.

      Она давно звала меня выбраться «в свет», поэтому быстро примчалась в торговый центр. Как всегда, в кожаном мини, при полном параде и с улыбкой от уха до уха. Какое-то время мы втроем еще погуляли по магазинам, потом выпили кофе и проводили