Чтоб человек не вымер на земле…. Сергей Владимирович Киреев

долго будет жить, другим бы так,

      А в смысле, что ушла былая сила,

      Нет, братцы, шляпа – это не пустяк.

      Вот был Лужков, держал столицу крепко,

      Орёл такой – и выправка, и стать,

      А кепку он носил – всем кепкам кепка!

      Он даже президентом мог бы стать.

      Но нет, не стал. Хоть кепка – это круто,

      Мы согласиться всё-таки должны –

      Тут забывать нельзя ни на минуту –

      Без шляпы нету лидера страны.

      Советские вожди их надевали –

      Ходячий ужас, горе и беда,

      Вот потому мы все и выпивали,

      Чтоб этого не видеть никогда!

      И так у нас вокруг всё было тускло,

      А тут ещё партийное ядро –

      Товарищи Косыгин, Брежнев, Суслов,

      Подгорный, Пельше, всё Политбюро,

      Кто вес имел нешуточный, нехилый,

      Носили их тогда, в былые дни,

      Что впору крикнуть: «Господи, помилуй,

      Спаси их, вразуми и сохрани!»

      Попробуй крикни – в дурке новосёлом

      Легко и быстро станешь, в пять секунд,

      Где внутривенно галоперидолом

      Любых излечат психов и паскуд.

      Они носили шляпы «пирожками»,

      Какая-то сплошная чертовня,

      И смотрятся такими чудаками,

      Ну, правда, из сегодняшнего дня.

      Я вспомнил эти шляпы на минутку,

      И на какой носили их манер,

      И это было страшно. Было жутко.

      Вот потому и рухнул СССР.

      Но это было всё гораздо позже,

      А в восемьдесят пятом и шестом

      Мы все, хоть и кривили наши рожи,

      Примерно тем же шлёпали путём.

      В родном любимом следственном отделе,

      Хоть ливень за окном, хоть снежный шквал,

      Хоть пенье соловья, хоть звон капели,

      Всё так же я дневал и ночевал.

      Нас всех пасли спецы из комитета,

      Прослушка круглосуточной была.

      Зачем? Да кто их знает, нет ответа,

      У них свои, особые дела.

      Проверок вереницы, что из главка, –

      Бездельники – свои, из МВД,

      В делах у нас копались – чистый Кафка!

      Как вилами водили по воде.

      И особисты, как на поле брани,

      Неслись на нас – на приступ, на таран:

      «Эй, ты! Ты был недавно в ресторане,

      А где ты денег взял на ресторан?»

      Такая вот бывала нахлобучка:

      «Чего ты протоколы-то, чудак,

      То чёрной пишешь шариковой ручкой,

      А то вдруг синей – типа, это как?!

      Вопрос, как ни крути, отнюдь не праздный,

      Тут мы с тобой обязаны сойтись:

      Всё, что формально – единообразно

      Должно быть в этой жизни, согласись!»

      И я им накропал зелёным цветом,

      Что да, мол, лоханулся, признаю́,

      И красным подписался. В голове-то

      Я гнул без спроса линию свою.

      Ребята мне тогда сказали: «Браво!»

      Проверка прогундосила:«Дебил!

      На вольнодумцев есть у нас управа,

      Напомнить можем, если кто забыл!»

      При Сталине