Изоляция. Андрей Ливадный

шли крадучись. В плотном сумраке их била дрожь, приходилось постоянно осязать стены кончиками пальцев. Что за странное, жуткое место? Воздух тут пах непонятно, тревожно.

      Наклонный тоннель разбегался развилкой. Голоса взрослых теперь звучали отчетливее, источник света стал ближе, но все равно кожу стягивало крупными мурашками. После теплого пляжа и яркого солнца обстановка казалась гнетущей.

      Немного глубже и дальше, у пересечения тоннелей, тускло сияло несколько квадратов, вмонтированных в изгибающийся аркой свод.

      Мир природы не знает резко очерченных, геометрически правильных форм. Ребятам все казалось странным, ненастоящим. На пути им постоянно попадались выступающие из стен ребра жесткости, одинаковые по форме и толщине. За приоткрытыми овальными дверями (это слово они знали) таилась тьма.

      – Нам по шее надают. – Нервы у Мишки окончательно сдали, но Антошка его не слушал.

      – Пошли. Там голоса!

      – Лучше назад!

      – Струсил?

      – Нет.

      Они, крадучись, преодолели еще метров десять.

      Свет стал ярче. Он исходил из огромного «ангара номер семь» – надпись мальчишки прочли на стене подле овального входа. Грамоте их учили с малолетства.

      Взрослые таскали тяжеленные, ребристые пластиковые кофры, складывали их у выхода.

      – Что там? – Мишка вытянул шею.

      – Ящики какие-то.

      – Надпись прочти. Мне не видно.

      – Модуль полевой биологической лаборатории, – медленно, по слогам, прочел Антошка.

      Старик Веб появился из сумеречных глубин ангара, устало присел на черный контейнер, вытер капельки пота, выступившие на лбу, надрывно закашлялся.

      К нему подошел отец Антона.

      – Ты чего? Опять приступ? Ингалятор с тобой?

      Старик кивнул. Говорить ему было еще труднее, чем дышать.

      – Потерпи. К вечеру развернем оборудование, проведем анализ, синтезируем антитоксины.

      – Я о детях думаю, не о себе, – сипло, с неприятным бульканьем выдавил старик. – Им как жить? Запаса реагентов надолго не хватит. Оборудование изнашивается. Заменить его нечем.

      Мальчишки притихли, прислушиваясь к голосам.

      Взрослые прекратили таскать ящики, подошли, столпились вокруг старика.

      – Ты – капитан корабля, Вебрарий, и должен знать, как их спасти! – В наступившей тишине женский голос позвучал громко, с упреком и вызовом. – Мы же не обсуждали приказы! Верили принятым решениям! Дети-то в чем виноваты?! А ты теперь им смерть пророчишь?!

      – Да мы все здесь подохнем от проклятых токсинов! – разом загомонили взрослые. – Нет у нас шансов! И никогда не было!

      – Не кричи, Анна! Делу этим не поможешь… – хрипло, надрывно ответил старик. – «Альбион» – боевой корабль. На борту нет техники терраформирования, и вы все это прекрасно знаете! Выбор планеты определяли экзобиологи корпорации!.. – Он снова закашлялся, сипло добавил: – Но «Корпускул» разбился при посадке! Весь научный состав экипажа погиб!..

      – Ты