М.Л.Д. Записки из 2039 года. Alex PRO

и зафиксированный по рукам и ногам. Всё продумано?

      Как бы ни так! Нижней микрокапсулы я лишился на второй день командировки, пропустив смазанный, но хлёсткий, удар в челюсть. Во рту тогда разлился вкус смородины. И всё: не забуду, не прощу!

      – Да, – подтвердил Евграфов. – Наши учёные наконец-то избавили вас от этих неприятных процедур. Так что теперь в случае успешного завершения задания выковыривать из тебя ничего не понадобится.

      – Это радует, – машинально сказал я и вдруг подумал о том, что эта палка о двух концах: теперь мне могут стереть кусок жизни (до утра вот этого сегодняшнего дня) просто… не ставя в известность.

      И буду я помнить лишь то, что происходило ранее. А возможно и… Кто их знает, что сейчас возможно? Наука не стоит на месте. Некоторых уголовников же наглухо стерилизуют…Причём, говорят, во всех смыслах… В отношении меня это, конечно же, вряд ли возможно – всё же мои навыки и опыт более ценны и востребованы, чем тупая физическая сила некого вьюноша… с мозгами как у сосновской курицы. Поэтому и надо всегда быть профессионалом, человеком без которого трудно будет обойтись. Тогда тебя станут не только ценить, но и беречь.

      ***

      Савельев ждал нас у себя. Персональные кабинеты он имел на всех ключевых объектах «Осинцево» в регионе. Обставлены они были одинаковой мебелью, на потолке и стенах горели одни и те же типовые светильники, гала-шторы на окнах шелестели неизменными лавандовыми полями. За конкретной дверью конкретного шкафа скрывалась комната отдыха с непременными диванчиком, креслами и журнальным столиком. Жёлтый электрочайник, шоколад, чайный набор с предсказуемыми напитками.

      Пять лет назад я даже подсел на любимый начальством сорт копорского чая. От безысходности: другого тупо не было, а ждать шефа мне тогда пришлось безвылазно (и не афишируя почти никому своего местонахождения) целых три дня! Теперь без такого чая уже и сам не могу. Заказываем вместе.

      Я понимал, что пребывая большую часть жизни на работе, Савельев предпочитал не раздражаться от новой обстановки, неизбежной при частых переездах с объекта на объект, а иметь некую константу, в которой даже цвет плитки в душевой комнате полностью совпадает с десятком других с иными координатами. Говорят, это важно.

      Секретарь его, Машенька, как и у всех, сидит в центральном офисе и присутствует в жизни шефа большей частью виртуально. В коммуникаторе, на гибком экране дисплея, в инфокубе или в уголке очков дополненной реальности. В отличие от меня, дела с которым Савельев предпочитает перетирать с глазу на глаз.

      Порою это выглядит еще забавнее: мы по очереди пишем свои фразы на листе бумаги. Это – не паранойя. Подслушивать могут… да кто угодно! Хотя как раз кабинеты в этом плане защищены превосходно. Наверное.

      – Все нормально? – спросил Савельев, обращаясь главным образом к Евграфову, но глядя при этом на меня. Ясно – изучает мои глаза. Первое время после имплантации на «аппаратике» зрачок расширяется и сжимается по нескольку раз в минуту, сосуды белков