История одной жизни. Юлий Вайсман

толпой смотрели, как с востока, со стороны вокзала, входили советские танки, а на запад уходили кавалерийские румынские части и пехота. Не было сделано ни одного выстрела. Позже я узнал, что Пакт Риббентропа-Молотова имел секретный пункт, по которому под напором Гитлера Румыния отдавала свою провинцию Бессарабию Советскому Союзу (замечу, что в это же время к СССР были присоединены Латвия, Литва и Эстония). Мальчишки, в том числе и я, взбирались на танки. Милые советские солдаты, одетые в черные шлемы, дарили нам монеты. Кто-то из толпы бросал цветы, а мелкая буржуазия вроде моего отца, задумываясь и понимая, к чему это приведет, угрюмо смотрела им вслед. Вечером походный кинотеатр показывал «Чапаева». Мальчишки садились на пол и смотрели этот удивительный фильм с открытыми ртами. Позже мне удалось увидеть «Трех танкистов» и «Броненосец Потемкин». Все это происходило летом 1940 года, еще не предвещая ничего плохого. Однако советская власть в Бессарабии оказалась верной самой себе: начались аресты и репрессии. Мой папа был приглашен, с учетом специфики его занятий зерноводством, в контору «Заготзерно» на должность заведующего сырьевым отделом треста «Молдрасжирмасло». Отец активно включился в работу, и все было бы ничего, если б не донос (очевидно, из зависти) его бывшего школьного товарища Лейбовича. Об этом доносе папа узнал в Москве под следствием, когда прочитал свое дело.

      Отступая немного от печальных событий ареста, мне хочется провести параллель между деятельностью отца при румынской власти и Советах. Вспоминаю, что по мере продвижения Льва Вайсмана по служебной лестнице он переезжал из менее престижных районов в более престижные. К 1940 году, как я уже писал, мы жили в центре города. Учитывая высокую квалификацию моего отца, он был избран членом биржи, где совершались сделки купли-продажи. Это давало ему определенные привилегии, которые сохранились в моих детских воспоминаниях. По обыкновению мама брала меня с собой, и мы гуляли по парку в ожидании выхода отца с работы. Помню, что зимой нас подвозил извозчик на саночках, и это было знаком богатства, преимущества. Иногда мы заходили в кинотеатр «Одеон», где у папы была персональная ложа. Фильмы в кинотеатре шли непрерывно, вход освещался фонариком. Мы смотрели фильм с того момента, который заставали при входе. Помню интересный эпизод, связанный с этим кинотеатром. Я как раз закончил 4 класса начальной школы, что располагалась на улице Стефана Великого напротив парка Пушкина, и поступил в первый класс гимназии имени Михая Эминеску, известного молдавского поэта. Гимназисты относились к среднему классу буржуазии, оплата за обучение у них была ниже, чем у лицеистов. Для учеников гимназий и лицеев существовало правило, согласно которому они не имели права посещать общественные места после 7 часов вечера даже в сопровождении родителей. Однажды мама, забыв об этом правиле, затащила меня в «Одеон», где шел фильм «Робинзон Крузо». Войдя в зал при свете фонарика контролера и, посмотрев одну часть фильма, мы с ужасом обнаружили, что сидим рядом с директором гимназии, который бросил строгий взгляд вначале на маму, потом на меня. Мама поняла,