Дериват. Дмитрий Олегович Котенко

и пошел дальше: – Однако случилось непоправимое. Чтобы потушить ионизированную плазму достаточно подождать, когда вся кинетическая энергия ядер передастся по сетям, отключить магнитное поле и вуаля – цикл завершен. Произошло что-то из разряда фантастики, в которую – в свете происходящих событий и, в частности, всеобъемлющего плана действия – только безбожник не поверит. Мы отключили все сорок восемь элементов поля: и тороидальные, и полоидальные, и корректирующие катушки, даже саму бандуру, соленоид – но шнур так и завис в вакуумной камере. С наглым жирным видом чесночного кольца бултыхается на самопроизводной магнитной подушке и хамски бурлит, как жаба. Мы должны были сделать управляемый самоподдерживаемый термоядерный синтез, но никак не самоуправляемый! Мы вторглись на Terra Incognito⁴, пробудили организм, о структуре которого ничего не узнаем, даже если растормошить всю яблочную латифундию Нац-Шавеса и обрушить ее плоды на головы физиков-ядерщиков мира. Это не может не шокировать и не волновать. Я как ученый внутри танцую, но как житель планеты, знающий о ценности человеческой жизни, не могу не устрашаться деянию собственных рук… Оно ведь там до сих пор, – Ван Брюе смотрел точно в душу. Знакомый кашель возвратился из глубин его легких. – Первым делом же стали проверять через порт-плаги состояние кассет бланкета, которые, собственно, смотрят на плазменный шнур и принимают на свою бериллиевую оболочку отбившиеся от стаи нейтроны. С бланкетом проблем не было. Однако когда мы спустились под вакуумную камеру, с потолка ощутимо просачивалась вода теплоносителя, который через трубопроводы проходит в криостат и охлаждает дивертор – «пепельницей» мы ее называем, потому что на нее как бы оседает бериллиевая пыль, образующаяся при испарении разгорячённых внутренних стен бланкета. Так вот, этого загрязнения, пыли, из-за переконфигурации оказалось непомерно много, она каким-то неизвестным ни мне, ни главному механику способом проникла в теплоноситель, а я, видимо, еще и вдохнул ею. Гладкова, не поднимая глаз, сказала, что все обойдется – но я-то знаю эти их медицинские эвфемизмы. Ну ничего… я думаю, что не успею почить в бозе от бериллиоза. Скорее, умру в жалеющих объятиях Тэмпл, которые участились с момента моего отравления. Ладно, – тяжелые вздохи Ван Брюе заметно отставали от дыхательного ритма аудитории по ту сторону экрана, – сейчас Атлас заканчивает дорожную карту по переносу этого нейтронного зверя в специальный кожух, который индусы призвались поставить в ИТЭР-3 на сегодняшнем конференц-коле. Посмотрим, что из этого выйдет. А вот и он сам… опять эти грузные шаги, проминающие пол.

      – Сэр Ван Брюе, – металлический голос посетителя был искажен цифровыми ультразвуками: формируясь, они резонировали на редкость усыпляющим эхо, – мисс Тэмпл сидит в лекторской комнате «Пять Би» и ждет, когда Вы соизволите дать ей минуту своего времени. – Укромные уголки подсознания Крео стали посылать его серому веществу импульсы туманной тревоги. Неизвестно,