Дериват. Дмитрий Олегович Котенко

сегодняшнего пребывания в школе Ё О Ну Мэ стерты. – Крео, будто бы в замешательстве, ощущал себя запертой сплошными стеклянными решетками аквариума рыбой с отливающей золотом чешуей: с таким удивлением на него таращились лица медийного поприща. – Отметь также, пожалуйста, отделение больничной службы, куда было или будет доставлено тело Ё О Нэ Ми.

      – Подтверждаю – форматированы. Отметка в электронном журнале, платеж за бутилированную минеральную воду – все записи, транслируемые в коры департамента полицейского контроля и воздушно-городских служб, видоизменены, – омнифрейм сделал глубокую паузу, отразившуюся еще большим визуальным замешательством буси-до. – Так, значит, тебе все-таки не так безразлична смерть близкого человека?

      Еще со времен отрочества Крео Спри отчетливо помнил маразматические оттенки всепоглощающего сюрреализма, способного пролезть из каждой щели реальности – распахнувшись пышным бутоном, убийственные дозы нейронного кваалюда могли и вовсе не оставить ее следов. Лица поделившихся наркотиками торчков облезали жидкими потоками пенящихся масс, а из зеркальных ребер нависшего над залом дискобола прорезались, как зубки у малышка, арахнидообразные лапки; ноги же вовсе сливались в единое целое с мрамором будуара, где отгородившийся ширмой сказочного мира излучал радужные сияния из всех фибр, на деле же выблевывая отраву из прокаженного тела. Но в отличие от умышленно употребленных наркотиков человеческого ремесла, нынешний источник парализующего смятения, полагал Крео, уходил корнями в катакомбы потусторонних сил. Буси-до взбирался по изливающейся катаракте ленивых алых потоков, поднимая с подошвой элегантных туфель чуть вязкую, мгновенно распадающуюся тесьму кровавой плоти: пролившаяся кровь убитых сегодня людей, среди которых был и Сиккэн, просачивалась злосчастным напоминанием через обувные поры; ботинки, казалось, утопило выше канта.

      – Мужчина, вы в своем уме? – леди в облегающем комбинезоне – она как раз в порядке звездной очереди следовала за девушкой с ирокезом – рукой плавно отстранила от себя заблудившегося в мыслях Спри. Померещившийся алый каскад, разлитый под сводами стигийской крипты, исчез: перед Крео вновь появились слепящие вспышки камер фоторепортеров, да фигуры ведущих – те без остановки интервьюировали представителей творческой плеяды. – Вы мне чумовой ракурс только что похерили! Бестолочь, а! Брунно, давай по новой!

      Отойдя к краю дорожки с обманчивым предназначением, Крео с приподнятой от замешательства бровью, понял, насколько он измотан, и что сон был бы полезным отрезвляющим средством от играющих с его разумом видений совести. Окинув взглядом длину вспомогательного подхода, Спри увидел приветствующего его потерянную физиономию Гека Клема – тот несколько раз скромно махнул ладонью. Крео кивнул в ответ и, перебравшись через канат оградительного столбика, направился к не менее удивленному поведением коллеги геологу. Пришедшему в себя