Дериват. Дмитрий Олегович Котенко

утаивать секреты.

      – Кью любит ко мне зайти поболтать. Например, о глубине моей сущности, искусственно созданной рукой ему подобных. Это помогает ему ощутить пространственную свободу его собственной естественной природы творца. – Динамики лата создавали иллюзию вещания оратором сакральных уложений. – Если ты не против, нам бы вернуться к анализу ситуации с убийцами, осуществившими нападение на тебя. Нужно позаботиться о твоей защите.

      – Любой простофиля смог бы за две недели, не имея продвинутый арсенал, установить, что я посещаю эту школу. Просто-напросто меньше следует светиться в подобных местах. Какие-нибудь сведения о нападавших удалось откопать?

      – Неопознанный эми-атакующий элемент, расположенный в пределах школы Ё О Ну Мэ, блокировал каждую мою попытку проникнуть внутрь, поэтому я на время потерял связь с тобой. Не считаешь ли ты, что это, в первую очередь, может быть связано с выполнением нашей новой, совместной с комиссии Объединенного Полиса задачей?

      – С чего бы верхушке, которая сама же инициировала разведывательную деятельность точек в пораженной зоне и наняла мистера Дэна, тут же убирать нас?

      – Я только что нашел информацию из двух поразительно схожих некрологов, в которых со слов очевидцев описывается расправа огненными демонами в колпаках над своими жертвами. В первом случае погибший – руководитель структурного подразделения крупного финансового конгломерата по направлению слияние и поглощение; второй – работавший по схеме аутсорсинга независимый консультант, предложения его многопрофильных бизнес-услуг до сих пор размещены в книгодинамике на меркантиле в Бордо. К тому же, с чего ты взял, Крео, что верхушка бывает только одна?

      – Я поговорю об этом с Ханаомэ Кид, – Крео пролистывал голограмму карты, изморозью она рассеяла виртуальные крупинки по лобовому стеклу. – Сколько добираться до Мэго, малыш? Построй-ка наиболее оптимальный по времени маршрут.

      – Не доверяешь заводским автопилотам? – изящная издевка проскользила в голосе неосязаемого пассажира.

      – Ну мне же нужно поддерживать форму своего зверька, пока он от бездельничества не разошелся по швам под напором кремниевого жира.

      – Удивительно. Меня воистину поражает, что после смерти своего боевого, а, может, и морально-волевого наставника, после прохождения тобой кровавых лабиринтов, где обманывающие зеркала заменились отштукатуренными людской плотью стенами, ты даже не проявил и секунды скорбящей человеческой слабости, которая, я всегда думал, присуща людям. Кто же от этого более кремниевый… искусственный, если позволишь? Ты или я?

      – Ты много болтаешь. Видимо, потому что еще слишком юн – а это успокаивает.

      – В чем успокаивает? – в Аполло пробудился интерес лаборанта-аспиранта.

      – По-моему, ты должен был уточнить биографию беглеца, – готовящийся к турбинному рывку пилот не собирался потакать вспыхнувшему любопытству мальчишки, который на завтрак уминал мегаваттную энергию