Десять цезарей: Римские императоры от Августа до Константина. Барри Штраус

было тончайшее чутье на перемены в политике: тоже типично римская черта. Он понимал, что успешные режимы не только не подавляют оппозицию, но и сотрудничают с ней. Так что он наделял сенаторов влиянием и позволял им получать почести. Хотя, разумеется, Август трезво смотрел на сенат, который, по словам римского историка Тацита, был теперь почти бесправной организацией, бледным «подобием республиканского строя»[70]. Так, сенат больше не контролировал внешнюю политику, финансы и военное дело. В годы Республики сенаторы управляли провинциями; они управляли ими и теперь, но – наименее важными из них. Август оставлял за собой ключевые провинции на границах (где располагалось больше всего войск) и Египет. Местными управляющими там были не сенаторы, а римские всадники. Так называлась группа очень богатых людей, они проживали по всей империи; по обеспеченности они могли сравниться с сенаторами, но значительно превосходили последних числом[71]. Август, а затем его наследники, к большому негодованию сенаторов, держали всадников на местах в качестве администраторов и военных офицеров. Сенаторы, впрочем, насмотрелись на гражданскую войну и на последующие чистки, а потому поддерживали императора, хотя многие и скучали по прежнему порядку.

      Август никогда не путал Римскую империю с Римом как таковым. Он сам лишь наполовину принадлежал к старой римской аристократии, о чем ему никогда не давали забыть противники, так что в первую очередь правитель опирался на италийскую элиту, а не на «лучшие дома» Рима. Он смотрел далеко вперед. После возвращения с гражданской войны в 28 г. до н. э. Август провел еще десять лет за границей[72], участвуя в миссиях военного и политического характера вокруг всей империи. Никто из правивших до и после него императоров вплоть до Адриана (117–138) не проводил столько времени в чужих землях.

      По примеру Юлия Цезаря Август переместил центр власти из Рима в провинции. Он заложил основу будущего международного правящего класса. Для Рима это было внове, а сегодня мы называем это глобализацией. От края до края империи, от Британии до Ирака, люди были приобщены к одной культуре. Правда, в данном случае под словом «люди» мы подразумеваем крохотную группу привилегированной, состоятельной и образованной элиты. Их объединяли общее образование, схожие ценности и амбиции. Они носили одинаковую одежду, цитировали одних и тех же «классиков», использовали одни и те же риторические приемы, придерживались одинаковых манер за трапезой, строили карьеру по одним и тем же моделям. Как и сегодняшняя давосская «элита», они принадлежали к небольшой группе «глобалистов». В наши дни исполнительный директор в Кремниевой долине имеет больше общего с таким же исполнительным директором в Мумбае, нежели с фермером, живущим чуть ниже по дороге в Гилрой. Так и в древние времена владелец недвижимости в Галлии имел больше общего с коллегой в Сирии, чем с крестьянином, проживавшим неподалеку.

      Больше всех среди населения города Рима не повезло старой знати,

70

…«подобием республиканского строя». – Tac. Ann. XIII.28.1. [Здесь и далее цит. по: Тацит Корнелий. Анналы / перевод А. Бобовича // Корнелий Тацит. Сочинения: в 2 т. Т. 1. М.: Ладомир, 1993.]

71

Сословие всадников было вторым по значению после сословия сенаторов. Согласно принятому при Августе закону, сенаторы должны были обладать имущественным цензом в 1 млн сестерциев, всадники – в 400 тыс. сестерциев. На деле состояние многих всадников могло быть гораздо большим и даже превышать сенаторский ценз.

72

…Август провел еще десять лет за границей… – Suet. Aug. 47; Wardle D. Suetonius… P. 351.