Хищники. Иван Погонин

на своём. Путь был неблизким, поэтому взяли извозчика. Квартиру отставной околоточный снимал в Седьмой Роте[20].

      Узнав, что покойный жил в отдельной трёхкомнатной квартире, Кунцевич возмутился:

      – Я себе такие хоромы позволить не могу! А у меня жалование-то побольше сериковского. Сколько он получал?

      – Семьсот, ваше высокоблагородие, но у него контракт на квартиру был только до Троицы, хозяин сказывал, что жилец дальше его продлевать не намеревался.

      – Ну естественно, человек службы лишился, пришлось сократиться. С кем он жил?

      – Один, как перст. Кухарку только держал.

      – Так квартиру небось давно сдали! – коллежский секретарь хотел уже остановить извозчика.

      – Никак нет-с, я на неё казённую печать наложил. Управляющий домом возмущаться было начал, но я ему напомнил, про контрактец. Коли вы, говорю, квартиру намерены сдавать, то и деньги, от Серикова полученные наследникам возвратить должны – у покойника братья и сестра в Новгородской губернии. Долго мы с управляющим спорили…

      – И на чём сошлись? На четвертной?

      Гаврилов потупился.

      – Ладно, я в ваши дела вмешиваться не буду. Сколько он у вас времени выторговал?

      – Печать надобно снять до первого апреля… – неохотно признался сыскной надзиратель.

      Квартирка и вправду была немаленькой, и весьма миленькой. Со вкусом отделанные комнаты хозяин обставил новой мебелью. В гостиной находился гарнитур красного дерева обитый жёлтой тканью, в спальне стояла широкая кровать, накрытая атласным одеялом, в кабинете было несколько венских стульев, кушетка и огромный, во всю стену книжный шкаф. У окна располагался такой же как шкаф огромный, крытый зелёным сукном письменный стол с дорогим даже на вид письменный прибором. Посредине стола лежала кожаная папка, наполненная прекрасной писчей бумагой.

      Приступили к осмотру квартиры, возились более двух часов, но ничего интересного не нашли. Надо было уходить.

      – Разрешите, я бумажки прихвачу, ваше высокоблагородие? – попросил Гаврилов, – канцелярия с Нового года ни листочка не дала, на свои приходится покупать, а бумага нынче дорога.

      – Берите, она покойнику без надобности, – милостиво разрешил чиновник для поручений.

      Надзиратель потянулся было к стопке, но Кунцевич вдруг остановил его, схватив за руку:

      – Подождите.

      Коллежский секретарь взял из пачки за самый краешек верхний лист, повернулся к окну и стал внимательно разглядывать его на просвет:

      – Скажите, Гаврилов, а вам что-нибудь известно о методе Эрмлера?

      – Каком методе?

      – Химик Эрмлер не так давно предложил метод проявлении скрытого текста посредством обработки листка бумаги раствором азотнокислого серебра.

      – Не, не слыхал.

      – А зря! Превосходный, знаете ли метод.

      Присяжный фотограф столичной судебной палаты титулярный

20

Седьмая Рота, Седьмая Рота Измайловского полка – название одной из Петербургских улиц (ныне – Седьмая Красноармейская).