Лабиринты любви. Ирина Николаевна Мальцева

ему и идти некуда. Опять к старшей сестре, у которой тридцать шесть квадратов на пятерых? А если не к ней, то куда? Я не могла допустить, чтобы Вовка мыкался по съемным квартирам. Пусть поживет у нас, а там видно будет. Ленка может жить, где угодно и с кем угодно, но Володю мы не отпустим, ведь он нам не чужой.

      Эта мысль меня немного успокоила, и я смогла провести важное совещание и ничего не напутать, хотя несколько раз ловила на себе удивленные взгляды коллег. Но часа в четыре сердце как в тиски схватило, будто почуяло неладное. Бросила все дела, в машину и домой. Перед рынком в пробку попала, начала нервничать. Схватила сотовый, звоню зятю – не доступен. Я чуть из машины не выскочила, да на мое счастье впереди машины пошли живей, и вскоре я была у дома. Выбираясь из машины, молилась об одном: успеть!

      Как до квартиры добежала – не вспомнить. Жму на кнопку звонка – тишина. В отчаянии стала колотить кулаком в дверь:

      – Вова, Володя, открой! Я знаю, ты дома!

      С чего я решила, что он дома? Рабочее же время…Но действительно, за дверью послышались шаги, и Вова открыл мне.

      – Ключи потеряла? – первое, что спросил он.

      – Какие ключи? – без сил опустилась я на корточки в прихожей. – Как сумасшедшая неслась, думала…

      Вовка стоял, прислонившись к одежному шкафчику, и так глядел! Так глядел! А глаза! Плакал, наверное. Я как подумала о том, что у него на душе сейчас, так сама и разрыдалась. Сижу, реву белугой (хорошо, не накрасилась в это день, а то было бы еще то зрелище). Зять стоял, стоял, а потом опустился рядом, обнял одной рукой, прижал к своему плечу.

      – Лен-ка-а-а, – захлебываюсь я слезами, – она не пло-ха-я-а-а-а.. Просто любо-о-о-овь.

      – Знаю, – отвечает мне зять. – Она меня не любила. Нравился я ей, но не больше. А я, дурак, видел же! Надо было мне уйти еще тогда, до свадьбы…

      – А что же не ушел? – спрашиваю с обидой за дочь.

      – Хорошо мне с вами было. Почувствовал себя как в родной семье. Меня ведь сестра после смерти родителей растила. А у неё своя семья, я вечно был лишним. Нет, не думай, что она меня обижала, просто ей не до меня было. У вас другое дело. Вы мне сразу родными стали. Я во время свадьбы с Леной поклялся про себя, что мы будем самой счастливой семьей: и ты, и мы с Ленкой и Васька. Веришь?

      Я качнула головой. Мне хоть неудобно было сидеть на корточках, но вставать не хотелось. Так и сидела бы в прихожей, обнявшись, оплакивая несбывшееся.

      Щелкнул замок, в дверь протиснулся Васька. Вечно улыбающееся лицо сына на это раз было серьезно и даже печально. Он молча прошел, бросил в угол ранец и, не раздеваясь, тоже сел в ряд с нами, только справа от Вовки.

      Сколько мы так просидели, не знаю. Первым поднялся зять, потянул за руки меня, потом Ваську, потом помог мне раздеться. Я зашла в зал и чуть не споткнулась о сумку. Поняла – Вовка уходит.

      Всхлипнул за моей спиной Васька. А зять взял в одну руку сумку, в другую куртку, легко поцеловал меня в щеку, подмигнул Ваське и двинулся к выходу. Я стояла, как деревянная, а внутри все ныло и болело. Это неправильно, твердил кто-то внутри