Венецианский лабиринт. Повесть. Константин Олегович Филимонов

ют холодные ветра, но на этот раз с погодой повезло.

      На открытой веранде ресторана, где разместился Алексей Николаевич Фомин, хоть и веяло прохладой от канала, но уже пригревало весеннее солнце.

      На будущей неделе дожди не ожидаются, и можно будет вдоволь побродить по городу…

      Фомин заказал омара с овощами на гриле, бутылку полусухого вина «Black Diablo» и фрукты.

      Алексей Николаевич, конечно, знал, что морские деликатесы следует запивать белым вином, но он очень любил «Black Diablo» и не мог отказать себе в удовольствии совместить нежное мясо омара с ароматом любимого красного вина.

      Безусловно, эстеты и доктора-диетологи, вроде Герберта Шелтона, советуют совмещать «приятное с полезным».

      Но так и хочется спросить того же Шелтона: «Герберт, а почему нельзя объединить «приятное с приятным»? Кто сказал, что «нельзя», когда хочется?..»

      Фомин закурил и блаженно откинулся на спинку стула.

      – Жизнь прекрасна! – произнес Алексей Николаевич вслух и в эту же секунду вздрогнул – он увидел и услышал, как в ресторан входит шумная ватага русских.

      Компания громко разговаривала и смеялась.

      Три девушки модельной внешности и молодые мужчины, которые тут же отдали приказание метрдотелю составить и сервировать для них столы на веранде, поскольку они много курят.

      Фомин узнал некоторых из этой разудалой русской компании.

      Вон тот худой и длинный, как пожарная каланча – это Сергей Гордон, режиссер Мосфильма.

      Странный типчик этот Гордон – режиссеришка усредненного дарования, но c психологией патологического завистника и насмешника надо всем, что другие считают выдающимся, самобытным, уникальным.

      Чужой успех он воспринимает, как личное оскорбление, и всегда норовит за глаза охаять кого-то или что-то, найти изъяны.

      Лицо у Сергея всегда болезненное, желчное.

      Худые кривые пальцы постоянно что-то перебирают, переставляют, и, подчас кажется, живут своей жизнью, отдельной ото всего остального тела.

      В России Фомину частенько доводилось встречаться с московскими киношниками, в обществе которых был и Гордон.

      И ни разу Алексей Николаевич не слышал от этого режиссера ни одного комплимента ни в чей адрес.

      Зато Гордон (подолгу и с удовольствием творческого онаниста) вещал о собственных планах и завершенных кинопроектах.

      Девушек он любил… нет, это не то слово, потому что Гордон никого, кроме себя, не любил.

      Вернее будет сказать так – девушек он предпочитал эффектных, но недалеких умом.

      А таких манекенных красоток в Москве хоть пруд пруди (со всей России едут покорять столицу!), и поэтому на богемных тусовках Сергей Гордон никогда не показывался дважды с одной и той же пассией…

      Здесь же его родственник Паша Рост – круглолицый, абсолютно лысый и очень толстый (даже рыхлый) человечек без профессии и увлечений.

      Может быть потому, что он родился с «золотой удавкой на шее», то есть был сыном преуспевающего московского олигарха.

      Кстати, два или три года тому назад Гордон выгодно женился на дочке этого самого олигарха – такой же толстой, мордатой и некрасивой, как и ее братец Паша.

      И теперь жена Гордона безвылазно сидела в элитном коттедже на Рублевке, а Сергей постоянно таскал за собою Пашу, чтобы тот щедро расплачивался в ресторанах и за прочие развлечения.

      – Мой пузатый кошелёк!.. – так за глаза называл Гордон Пашу.

      В блуде Сергей ничуть не стеснялся брата своей жены. Он был уверен, что Паша его не выдаст.

      И Паша был счастлив мотаться с Гордоном и его киноэкспедициями по странам, городам и весям, а в Москве – по ресторанам, вечеринкам и элитным притонам, потому что на этих тусняках его хоть кто-то замечал.

      Да и чуть ли не каждый день встречаться со знаменитостями ему тоже очень нравилось.

      Паша (в отличие от Сергея) никогда ни о ком не говорил худого слова.

      На гламурных тусняках он клал свои пухлые ладошки на выдающийся далеко вперед животик, причмокивал влажными губами и умиленно глядел на Звезд.

      Слегка, но постоянно покачивая шарообразной головой китайского болванчика, он тихонечко и вполне искренне восклицал писклявым голоском:

      – Ой, как интересно!.. Замечательно!.. Превосходно!..

      Если б на Паше был не дорогой итальянский костюм, а юбка из грубой мешковины, то он походил бы на преданного добрейшего придворного евнуха из азиатских сказок.

      Наверное, именно поэтому девушки относились к нему, как к подружке…

      Был в этой компании и кинопродюсер Николай Петрович Серов с прекрасной супругой Мариной Андреевной.

      Николай Петрович – крепко сложенный, брутальный 45-тилетний мужчина – больше походит на бандюгана, чем на бизнесмена.

      Матершинник, позёр и хулиган, но обладает особым даром увлекать скупых инвесторов