(Не) идеальный джентльмен. Алики Пирамида

меня завтра трудный день, – процедила Елена сквозь зубы. – Мне надо выспаться. Поэтому, не могли бы вы…

      – Ой, да, конечно! – перебила я ее. – Я сейчас уйду!

      И, желая как можно скорее протестировать свои новые способности, я ломанулась в ближайшую стену.

      Не знаю, было ли это что-то подсознательное, или мне просто так повезло – но я оказалась лицом к лицу с тем красавцем-мужчиной. Эта, соседняя комната была зеленой, там была кровать и письменный стол, подсвечник на резной тумбочке дополнял свет газовых рожков, а ОН стоял, повернувшись боком, и внимательно смотрел куда-то в мой подбородок.

      Нет, конечно же он смотрел не на меня. Стоя перед зеркалом, через которое я только что прошла, он разглядывал синяки на своем потрясающем бицепсе, очевидно, взлом комнаты хмурой Елены даром ему не прошел.

      – Привет! – сказала я ему, впрочем, без особой надежды быть услышанной.

      Красавец отвернулся, аккуратно расправил закатанный рукав, застегнул запонку на манжете, одернул жилет, и уселся за покрытый бархатной скатертью стол. Перед ним лежали бумаги, и, заглянув через его плечо, я увидела, что изучает он краткую биографию какого-то «Блохина Виталия Владимировича, сорока лет от роду, телосложения среднего, волос русый». Дальше шло что-то о полярных исследованиях, но бумажный полярник Блохин интересовал меня гораздо меньше сидевшего передо мной живого мужчины.

      – Ты очень красивый, – произнесла я, ощущая свою полную безнаказанность. – Очень-очень красивый.

      Красавец отложил лист, и взял другой, я слышала его дыхание, и даже тепло его чувствовала, но пальцы мои проходили сквозь его руки насквозь.

      – Жалко, что ты меня не видишь, – сказала я, наклоняясь к нему.

      И тут в дверь постучали.

      – Андрей Германович, это я. – Произнес напряженный голос Елены.

      Несколько досадуя, я проводила взглядом красивого Андрея Германовича, неспешно шедшего ей открывать.

      – Елена Александровна? – спросил он с убийственной вежливостью в голосе. – Что-то случилось?

      – Я…

      И она, вытянув шею, посмотрела на меня, посмотрела пристально, злобно, с оттенком «Ты чего здесь забыла». Красавец Андрей Германович аж обернулся, чтобы понять, что же такого ужасного Елена увидела в его комнате.

      – Я работал, – сказал он, решив, видимо, что Елена изучает взглядом его стол.

      – Это… это замечательно, – пробормотала она, не сводя с меня глаз.

      – С вами все в порядке? – Спросил Андрей, не меняя интонаций.

      – Да.

      Он явно выпроваживал Елену, и, не желая дальше созерцать ее мучения, я сделал два шага, и снова оказалась в ее комнате с синими стенами. Через минуту туда вернулась и она.

      – Вы зачем пошли к Андрею Германовичу? – прошипела она мне, – Зачем вы сказали ему, что он красивый?

      Во-первых, я не специально к нему шла, а во-вторых, подслушивать нехорошо. Но я не стала указывать на это рассерженной Елене, и сказала только:

      – Извините.

      Елена моргнула, плюхнулась в кресло и внезапно как-то раскисла. Еще секунду назад она явно намеревалась